Читать «Влюбленный Вольтер» онлайн - страница 92

Трагедия “Меропа” была переделана Вольтером из пьесы с тем же названием итальянца Сципиона Маф- фи. Много лет, с перерывами, работая над “Меропой”, писатель внес в нее такое количество изменений, что мог по праву считать своей. Актеры сомневались в успехе постановки, поскольку речь в ней шла о материнской любви, теме, способной, как им казалось, лишь усыпить французскую публику. (Непомерное чадолюбие стало свойственно французам позднее.) Когда “Магомета” — надежду театра, запретили, решено было поставить “Меропу”, несмотря на опасения, связанные с именем Вольтера. Вольтер репетировал “Меропу” сам, и его гений вдохновлял актеров. Он укорял мадемуазель Дюмениль, исполнявшую роль обезумевшей матери, за недостаток страсти и гнева в произносимых ею словах “Варвары, это мой сын!” Он издевался над актрисой, пока та не воскликнула: “Дьявол должен вселиться в того, кто сумеет произнести эти слова, как требуете вы!” “Вот именно, мадемуазель, дьявол должен сидеть внутри у того, кто рассчитывает чего-то добиться в искусстве”. Постановка “Меропы” получилась превосходной, одной из наиболее успешных на французской сцене. Публика не могла сдерживать слезы и рыдания три последних действия, а когда спектакль приблизился к концу, захлебнулась от восторга. Впервые в истории театра автора заставили выйти на аплодисменты. Вольтер, естественно, находился в ложе с двумя герцогинями. Мадам де Буффлер и мадам де Люксембург. Приложившись к их ручкам, он исчез, но лишь для того, чтобы появиться на сцене. Видели, как он входил в ложу к еще двум герцогиням: де Виллар, своей бывшей возлюбленной, и ее красавице и умнице невестке, урожденной Ноайль. Публика потребовала, чтобы герцогиня де Виллар поцеловала Вольтера. Изящным кивком головы она якобы попросила разрешения у мужа, и, получив его, кинулась на шею Вольтеру. Чествование продолжалось еще с четверть часа. Этот вечер существенно повлиял на отношения Вольтера с его врагами. Говорили, что у тех физиономии перекосились от зависти, а ноги стали ватными. Кассовые сборы от спектакля побили все рекорды Комеди франсез. Вольтер великодушно заметил, что пьеса не стоит того, чтобы ее печатать, и обязана своим успехом выдающейся игре мадемуазель Дюмениль.

Вернемся теперь к Академии. После столь воодушевляющего триумфа, при поддержке фаворитки короля и отсутствии, по крайней мере явного, противодействия с его стороны Вольтер решил, что пришло время открыто заявить о себе как о кандидате на место кардинала Флери. Написав письмо одному из академиков, он распространил его в Париже и Версале: Вольтер последователь Ньютона, а Ньютон более всех прочих философов убежден, что Бог существует. Его работы для ученого — все равно как катехизис для ребенка. Вольтер враг распрей и бунтов, он восхищается религией, объединившей человечество в одну великую семью. По сути дела, только религия помогала ему в течение тридцати лет, когда наградой за его непосильный труд были лишь невзгоды и клевета. Воодушевленный чувством патриотизма, он жил как отшельник, отдавая себя без остатка изучению физики. Теперь же, при поддержке многих членов академии, он просит принять его в это ученое сообщество, прославленное в истории. Ему бы очень хотелось обратиться [во вступительном слове, которое произносит каждый избранный в Академию] к отцу церкви и государства, чтобы объяснить, как предан он религии кардинала Флери и как восторгается учеником кардинала, королем Людовиком. Это станет его последним ответом на злостные обвинения клеветников, а также заверением в преданности тем, кто воспитывает дофина достойным сыном своего отца.