Читать «Влас Дорошевич. Судьба фельетониста» онлайн - страница 481

Березарк интересовался судьбой этой коллекции, спрашивал музейных работников, но никаких следов обнаружить не удалось.

То ли во второй половине декабря 1918 года, то ли в январе следующего Дорошевич добрался до Одессы, куда устремилась большая волна беженцев из Киева. О чем он думал, видя на улицах города своей молодости французских и греческих солдат? С кем встречался? Где бывал? В городе шла довольно интенсивная культурная жизнь. Сюда приехали бежавшие от большевиков известные писатели, актеры. Здесь были Бунин, Алексей Толстой, Максимилиан Волошин, некоторые сотрудники «Русского слова» во главе с Федором Ивановичем Благовым, пытавшимся, кстати, возобновить выпуск газеты. Наверняка Дорошевича могла заинтересовать постановка по пьесе Толстого «Смерть Дантона», посвященной знаменитому деятелю Великой Французской революции. Мог он участвовать и в вечерах, посвященных одесской печати и Татьянину дню. О пребывании его в Одессе в то время свидетельствуют — увы, весьма кратко — только газеты. 30 января 1919 года в городском театре состоялась первая лекция, о которой заранее оповестили «Одесские новости». На следующий день была вторая — о Наполеоне. Журналист «Одесского листка» Ст. Радзинский отметил в своем отчете: «И с грустной, мудрой улыбкой, в которой было что-то от пифии и от жрецов Будды, он заключил: „Хорошо жить в такой стране, где уже была революция“».

Он закончил лекцию теми же словами, которыми кончалась его повесть «Вихрь». Он знал, что говорил: опыт жизни в европейских странах, в той же Франции, давно убедил, что тамошняя, пускай и относительная стабильность была оплачена давними социальными катаклизмами, давшими плоды в виде необходимых обществу реформ. Что будет с Россией, как она выберется из кровавого хаоса — на эти вопросы у него не было ответа.

В начале февраля Дорошевич приехал в Севастополь. О прибытии «известного писателя и журналиста» известила старейшая севастопольская газета «Крымский вестник». Поселился он в доме на Большой Морской, принадлежавшем матери Ольги Миткевич. В воспоминаниях Натальи Власьевны упоминается кухарка Екатерина Ивановна, «25 лет сторожившая этот дом». Она-то и взяла на себя опеку над Дорошевичем, кормила его, старалась оберегать от беспокойных жильцов, которым пришлось из-за нужды сдать комнаты, не допускать ненужных посетителей. А таковые являлись довольно регулярно. Имя знаменитого журналиста и редактора «Русского слова» притягивало и просто любопытствующих, и желавших использовать славу «короля фельетонистов». По воспоминаниям журналиста Б. Россова (Шенфельда), «он жил уединенно, его редко встречали на улице. Ни на каких собраниях политических, общественных, литературных он не появлялся. Чуждался всех. Избегал знакомых. Крайне неохотно вступал в разговоры.

Как тень канувшей в Лету эпохи, появлялась его некогда могучая, грузная фигура на Приморском бульваре: всегда один, в ветхом потертом костюме, задумчивый, сосредоточенный, ушедший в себя, со взглядом, устремленным в землю или мимо и поверх прохожих, шел он медленно, тяжело опираясь на палку. Большие круглые стекла пенсне на простеньком черном шнурке, которое он ежеминутно поправлял, мешали вглядеться в загадочное выражение глаз.