Читать «Владимир» онлайн - страница 8

В конце 1980-х – начале 1990-х годов все члены семьи покинули Азербайджан и в настоящее время проживают в Москве, Санкт-Петербурге, а также в США. К сожалению, в последних поколениях семьи рождались преимущественно девочки, в связи с чем количество лиц, носящих эту фамилию, в последние годы значительно сократилось.

Большинство потомков родственников Айзика Листенгартена, оставшихся на Украине, погибли во время Второй Мировой войны, но некоторые из них, кто в предвоенные годы уехал в центральные районы страны, сумел вовремя эвакуироваться или был мобилизован в армию, остались живы и проживают сейчас в Воронеже и других городах России и Украины, некоторые уехали в США и в Израиль. Но, как было сказано в начале этого рассказа, во всем мире не наберется и сотни людей, носящих эту красивую, но крайне редкую фамилию.

Примечание: Этот рассказ написан на основе рукописного исторического исследования Михаила и Владимира Листенгартена «История Восточной ветви семьи Исакович-Листенгартен», С.-Петербург, Россия; Галвестон, штат Техас, США, 2003.

Милочка родила внука!

 

Когда я родился, моей матери было 36 лет. В те времена (1930-е годы) такой возраст считался слишком поздним для рождения детей. Приятельница моей матери, мадам Лурье, которая жила напротив нас, сказала по этому поводу: «Милочка родила себе внука!» Мои детские годы пришлись на время войны и на первые послевоенные годы. От этих лет у меня осталось только одно воспоминание – я все время был голоден. Когда мне исполнилось 7 лет, я пошел в школу. Хотя время было тяжелое, но, как и многие еврейские родители, мои отец с матерью считали нужным учить меня музыке и иностранному языку. Но мне учиться совсем не хотелось. Я из-под палки ходил к педагогу по музыке, кроме того, заниматься со мной дома приходила репетитор. Это была молодая девушка, которая таким образом немного подрабатывала. Она со мной ужасно мучилась. Под конец она стала говорить: «Бей этим пальцем по этой клавише!» – но я назло бил по другой. В конце концов мои родители не выдержали и от обучения меня музыке отказались.

Иностранным языком был выбран немецкий, который, хотя война уже закончилась и Германия была разгромлена, все еще считался многими самым необходимым для изучения. От этого времени у меня в памяти осталась только картинка на обложке учебника немецкого языка, на которой были изображены две купающиеся девушки и надпись: «Marta und Anna baden» («Марта и Анна купаются»).

Однажды, когда я был в гостях у родственников, меня спросили, как мои дела? Я ответил, что дела мои хороши, но скоро будут еще лучше, и пояснил:

– От музыки я уже избавился, от немецкого языка тоже избавился, теперь остается избавиться от школы и вот тогда можно будет жить спокойно.

Но со школой мои родители были непреклонны, и вскоре я к ней привык и в старших классах уже получал только четверки и пятерки. Ну, а потом я благополучно закончил институт, защитил сперва кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. И став взрослым, пожалел, что не получил хотя бы минимального музыкального образования. А вот немецкий язык мне в жизни не понадобился, надо было изучать английский, это бы мне очень пригодилось в Америке. А так, после эмиграции почти год ушел на то, чтобы хоть немного начать понимать и говорить по-английски.