Читать «Вихряй» онлайн - страница 9

Предложение было принято, в охотничьей сумке у меня нашлась пара пуль, пригнанных по гладкоствольному ружью, и я закатил эти шарики в стволы вместо дроби, расположившись ожидать шатуна тут же, на самом месте содеянной им покражи.

С горизонта давно уже свалилось солнце, и розовый фон его следов картинно просвечивался между темными силуэтами могучих сосен и вековых пирамидальных елей, стоявших перед нами густою стеною. Заревой туман, тихо всплывая, забелелся, и в тонком вечернем воздухе отчетливопослышались разнообразные голоса окрестных обитателей. В болоте начали отзываться молодые журавли, и вскоре, родительски покурлыкивая им в ответ, из-за леса появился старый; мерно взмахивая своими огромными крыльями, он низко протянул над нами и, спиралью обогнув болото, спустился в его крепях… Где-то вдалеке голодный переярок затянул мудреное соло из печальной арии на свое проклятое житье в стороне от нас, как в порожнюю бочку бухнул выпь, а над нашими головами назойливо чирикала какая-то птичка.

Опрокинутый рог молодого месяца показался на чистом небе, и кое-где чуть видно замерцали звезды; одна из них скатилась – мой товарищ мечтательно заговорил по этому поводу.

– Вон звездочка погасла, видно, чья-нибудь безгрешная душенька богу понадобилась…

– Почему так? – полюбопытствовал я, поддерживая разговор.

– Да уж это всегда так: умрет святой человек, и непременно в это время одна звездочка погаснет на небе.

– Ну, а когда умирают грешные, что бывает?

– Грешные? Ничего не бывает, разве только дежурный чертенок в кремень постучит, ну, где-нибудь в глухом месте и блеснет искорка, да и то редко, больше все так, ничего не бывает.

– А ты, Иван, чертей боишься? – спросил я у него, зная общую наклонность здешних жителей к суеверию.

– Нет, что же их бояться? Заживо не тронут, а умрешь, и сам к ним попадешь.

– Почем же ты знаешь, что после смерти попадешь куда-нибудь?

– Я-то доподлинно не знаю, а старики по кабакам за выпивкой болтают, что, как умрешь, так сейчас тебя с чертями по этапу и отправят на тот свет… А там уж, известно, и жди своего решения – либо самого тебя на вечные времена в огонь посадят, или, того еще хуже, к каторжной работе приставят – друзей поджаривать велят, – поясняет он мне с самым простодушнейшим выражением в лице и голосе, только в глубине его глаз при этом светятся искорки, умные такие, плутоватые.

– Ну, а насчет себя-то ты как полагаешь, по своим делам – в каторжную или на поселенье угодишь туда?..

Улыбнулся он над моим наивным вопросом и, не отвечая, как-то странно посмотрел на меня, точно в свою очередь хотел мне задать вопрос вроде следующего: «Уж не из полицейских ли ты, дескать, будешь, что тебя так очень уж забирает?..» И мне сделалось как-то неловко, просто совестно перед этим человеком, точно я его и в самом деле чем-нибудь обидел. Разговор прекратился.

Я сидел под нависшими ветвями старой ели и внимательно вглядывался в постепенно темневшую передо мной лесную глубь и в узкую полоску за ней потухающей зари, а в голове у меня роились невеселые думы о судьбе моего загадочного товарища, и преобладающей из этих дум все-таки было крайнее желание разгадать его настоящее положение.