Читать «Виргинцы. Книга 1» онлайн - страница 226

Одна только Этти хранит мрачный и недовольный вид.

— Душечка, неужели у тебя не найдется для мистера Уорингтона ни словечка благодарности? — спрашивает Тео у сестры.

— Я никогда не любила танцевать, — объявляет Этти. — Что за удовольствие встать против какого-нибудь дурака кавалера и прыгать с ним по зале?

— Merci du compliment {}, — сказал мистер Уорингтон.

— Я вовсе не говорю, что вы глупы... то есть... то есть я... я думала о контрдансе, — отвечает Этти, встречая лукавый взгляд сестры и закусывая губку. Она вспомнила, как называла Гарри глупым, и хотя Тео не обронила ни слова, мисс Этти рассердилась так, словно услышала жестокий упрек.

— Терпеть не могу танцев — вот! — заявила она, вскинув головку.

— Да нет же, милочка, ты всегда их любила, — вмешалась маменька.

— Но ведь это, душа моя, когда было! Разве ты не видишь, что она уже дряхлая старуха? — заметил папенька. — А может быть, у мисс Этти разыгралась подагра?

— Вздор! — отрезала мисс Этти, постукивая ножкой.

— Танцы? Ну, разумеется, — невозмутимо отозвался полковник.

Лицо Гарри омрачилось. "Я изо всех сил стараюсь доставить им удовольствие, даю для них бал, а эта девчонка говорит мне в глаза, что ненавидит танцы. У нас в Виргинии мы не так платим за доброту и любезность. Да... и с родителями так дерзко не разговариваем!"

Боюсь, что вот тут обычаи в Соединенных Штатах за истекшие сто лет очень переменились и тамошняя молодежь тоже научилась дерзить старшим.

Не удовлетворившись этим, мисс Этти принялась безжалостно высмеивать все общество, собравшееся на водах, и особенно занятия Гарри и его приятелей, так что простодушный юноша совсем расстроился и, оставшись наедине с миссис Ламберт, спросил, чем он снова провинился, что Эстер так на него сердита. После того как ее дочь обошлась с ним подобным образом, добрая женщина почувствовала к молодому человеку еще большее расположение и пожалела, что не может открыть ему тайны, которую Эстер столь яростно оберегала. Тео тоже попеняла сестре, когда они остались вдвоем, но Эстер ничего не желала слушать и в уединении их спальни вела себя так же, как в материнской гостиной в присутствии всего общества.

— Предположим, он возненавидел меня, — сказала она. — Так оно, наверное, и есть. Я сама ненавижу себя и презираю за то, что я такая дурочка. Как же он мог не возненавидеть меня? Разве я не высмеивала его, не называла простачком и всякими другими обидными словами? И ведь я знаю, что он вовсе не умен. Я знаю, что я куда умнее, чем он. И нравится он мне только потому, что он высок, потому что глаза у него синие, а нос красивый. До чего же глупа девушка, если мужчина ей нравится потому лишь, что у него синий нос и глаза с горбинкой! Значит, я дура, и не смей мне возражать, Тео!

Однако Тео не желала соглашаться, что ее сестра дурочка, а напротив, считала ее чудом из чудес и твердо верила, что если есть на свете девушка, достойная руки любого принца в мире, то девушка эта — Этти.