Читать «Викинг (не вычитано!)» онлайн - страница 51

- Гони, папаша, монету, захохотал Клюкас, отвязывая старика от бадьи, в которой он сидел, обняв железную дужку мокрыми ногами в свисающих клумпах. Небось, в чулок зашил? Поможешь государству укрепить свою мощь и иди сушись на печь.

Над шпилем костела пролетела темным облаком с расползающимися краями грачиная стая и с гомоном стала приземляться на верхушках деревьев. Это было последним, что потом отчетливо вспоминал Альгис. Остальное возникало обрывками. Он помнил, что в голове почему-то мелькнула, не отвязыва.гсь, первая строчка cmuxa, сочиненного в дороге: "Лит"а моя, улыбкою росистой..." Эту строку он бубнил готом, когда шел за стариком на хутор, и пока тот, пе глядя, сунул ему смятые деньги и долго не хотел расписываться в ведомости, и за него, наконец, расписался белоголовый внук, в штанах с одной шлейкой и с соплей на верхней губе. Пока из волкома по одному выводили крестьян и они, ругаясь с провожатым, шли домой за деньгами.

"JIumвa моя, улыбкою росистой..." - бессмысленно повторял Альгис, чтоб не слышать женского плача, злобного старушечьего ворчания, не видеть испуганных, удивленных детских глаз.

Еще помнил он, как Гладутис сердито, словно Альгис его чем-то обидел, выговаривал ему:

- Интеллигентские замашки. Hem в, вас пролетарской жилки. Стишки писать легко. А кто будет этим заниматься? Мы, коммунисты. Мы делаем черную работу и не брезгуем, потому что имеем дальний прицел. Для блага этих же людей, Потом поймут, оценят. И нечего раскисать, вы не барышня.

И еще он помнит радостный возглас Клюкаса.

- Половина работы сделана. Шесть тысяч у нас! Ей-Богу, первыми в уезде отрапортуем.

Рапортовали уже без Альгиса. Да и рапортовали ли, он до сих пор не знает.

Где-то уже за полдень Альгису нестерпимо захотегось есть, и он, забыв о строгом наказе ни до какой еды не прикасаться, попросил в одном доме перекусить. Уже потом ему говорили, что, к счастью, он не забрел па дальний хутор, а здесь, возле площади, пообедал. Шофер "Виллиса" увидел, как он выбежал из дома скрючившись, сжимая руками живот. Его стало рвать, и он упал на булыжник.

Дальше все делалось без него. Он не знает, как его везли, как доставили в Вильнюс, как поместили в отдельной палате спецполиклиники ЦК.

Семь суток, ровно неделю, провалялся он без сознания, скрипя зубами от сжигавшего все внутренности огня. Врачи определили острое отравление, и когда

совсем потеряли надежду вывести его из забытья, на восьмой день вызвали из Паневежиса отца. Очевидно, чтоб присутствовал при его последнем часе.