Читать «Взгляд василиска» онлайн - страница 224

Выход был найден одним из молодых свитских генералов, наблюдавших за проходившими в столице патриотическими манифестациями. Надо сказать, что вероломное нападение японского флота вызвало во многих подъем верноподданных чувств. Купцы и промышленники жертвовали «на одоление супостата» немалые суммы. Армейские офицеры, а иной раз и нижние чины, заваливали начальство прошениями о переводе в действующую армию. Да что там говорить, патриотизм просыпался иной раз даже в тех людях, от которых его было совершенно невозможно ожидать. Бывало, студенты, прежде известные лишь своим нигилизмом, ходили к Зимнему дворцу, распевая «Боже, царя храни». По донесениям полиции, радикальные элементы при попытках вести антиправительственную пропаганду иногда встречались с таким отпором, что впору было их самих защищать. Многие из патриотически настроенных молодых людей записывались добровольцами в армию, и вот из них и армейцев решено было сформировать добровольческие части. От каждого полка старой гвардии был выделен один батальон, к которому присоединяли сводный батальон армейцев и, разбавив их определенным количеством волонтеров, получали, таким образом, стрелковый полк, подлежавший отправке в Маньчжурию. Примерно так же поступили с гренадерами и молодой гвардией, получив на выходе стрелково-гренадерские полки.

Таким образом, был сформирован корпус, который придворные остряки называли лейб-бурбонским, а в народе нарекли Добровольческим. Командовать этим корпусом, к всеобщему удивлению, вызвался сам великий князь Николай Николаевич-младший. Обстоятельства последнего назначения заслуживают отдельного описания. Когда началась эта война и встал вопрос о главнокомандующем, государь спросил у Николая Николаевича, не примет ли тот Маньчжурскую армию, на что тот ответил, что не желает воевать с макаками. Император тогда назначил главкомом Куропаткина, но, как видно, не забыл ответа своего августейшего дяди. Потери, понесенные царствующей фамилией, а более всего успехи, достигнутые сыновьями великого князя Михаила Николаевича, возбудили ревность в генерал-инспекторе российской кавалерии. Однако когда он выразил желание отправиться на фронт, государь вместо ответа посетовал, что никак не может найти командира для добровольцев. И даже подумывает, не удовлетворить ли просьбу о возвращении на службу опального Павла Александровича. Намек был более чем прозрачным, и Николай Николаевич, заручившись обещанием племянника оставить пост командира гвардейской кавалерии за ним, объявил, что никому не уступит чести командовать новообразованным соединением.