Читать «Вечное небо казахов» онлайн - страница 68

В общем плане ядро ритуала инициации, представляющего цепь испытаний посвящаемого и передачи сакральных знаний, составляют два основных этапа – смерть и новое рождение (воскресение). Для традиционного мышления вступление в новый мир, новое состояние невозможно без утраты старого, смерти старого мира, точнее, осознания мертвенности своего прежнего существования, утраты иллюзии ложного мира. Смерть в старом состоянии должна увенчаться рождением в новый мир, духовным рождением, рождением в качестве существа духовного, а значит, свободного, рождением свыше или воскресением.

Поскольку Традиция имеет сверхъестественное, трансцендентное происхождение, таковым является и источник ритуалов инициации. Инициация представляет не только реализацию сакрального знания, но и подражание человеком сверхъестественному образцу, деяниям, смерти и воскрешению некоего божественного субъекта. В качестве примера можно привести Элевсинские мистерии древней Эллады, основной миф и сценарий которых известны, сцены из которых зафиксированы в рисунках на керамической посуде и пр. В центре мистерии – миф о богине растительности Деметре и ее дочери Персефоне, ставшей богиней подземного мира, богиней мертвых. Когда Кора/Персефона (используются и другие имена) умирает-уходит на 6 месяцев под землю, Деметра в материнском горе останавливает рост растений. Когда Персефона возрождается к жизни – на полгода возвращается к своей матери, Деметра ликует, и природа оживает. Известно, что участники мистерии, в том числе и мужчины, должны были отождествиться с женской/материнской сутью, предпринять схождение в подземный мир, к богу мертвых, а затем воскреснуть. Смысл Элевсинских мистерий, представлявших своего рода театрализованное представление, по-видимому, заключается в переживании бесконечности жизни в цепи предок-потомок, более точно, мать-дочь. Но для современных исследователей до сих пор остается непонятой суть мистерий, заставлявшая стремиться к участию в них буквально всех, так что тысячи мудрецов и поэтов оставили восторженные отклики о них: «Смерть не коснется того, кто участвовал в Элевсинских мистериях». Как знание о цепи преемственности это, действительно, банально, обыденно, но для участников это были не слова, а экзистенциальный опыт. «Чудо заставляет людей говорить о нем везде и всюду. О мистерии же молчат. Не в простоте ли секрет всякой истинной и великой мистерии? Не по этой ли самой причине мистерия любит тайну («мистерия» означает «тайна». – З.Н.)? Провозглашенная, она становится лишь словом, замалчиваемая – она остается бытием» .