Читать «Вечное небо казахов» онлайн - страница 5

При сравнении системы семи стихий тенгрианства с другими системами отмечается переплетение физических представлений о происхождении и существовании мира с представлениями о справедливом и гармоничном существовании человека, о его статусе в этом мире. Это характерная особенность тенгрианства, о которой мы еще не раз будем говорить позже. Отдельные ипостаси Коркута имеют сходство с сакральными представлениями самых разных традиций, так что можно говорить о том, что все они являются осколками некогда общей для человечества мифологии. Наиболее близкой в этом аспекте тенгрианству является иранская мифология с ее семью Амеша Спентами («бессмертными святыми») – 7 божествами или, в другом толковании, благими аспектами Ахурамазды: Спента Майнью (дух святости), Воху Мана (благая мысль), Аша Вахишта (истина) и т. д. Амеша Спента являлись покровителями священных стихий и животных, металлов, огня, земли, воды, растений, скота. Однако однозначно привязывать казахскую традицию к зороастризму, как это делают некоторые исследователи, представляется нам ошибочным.

Камень

Камень – первая ипостась Коркута. Камень, скала символизируют вечность, нерушимость, честь (Т. Асемкулов). На скалах-камне, то есть на теле Коркута, тюрки высекали не только памятные надписи в честь великих деяний предков, но и договоры между родами, племенами, народами. До последних времен сохранился обычай клясться у больших камней или скал. В таких случаях Коркут-Камень служит гарантом исполнения договора или клятвы (Т. Асемкулов).

Можно провести параллель между первой ипостасью Коркута и Митрой – авестийским богом Договора и Солнца. Среди гимнов Митре в «Авесте» есть текст, в котором Ахурамазда обращается к Спитаме-Заратуштре: «Поистине, когда я сотворил Митру, владыку обширных пастбищ, о Спитама, я сотворил его столь же достойным жертвоприношений и молитв, как и я сам, Ахурамазда. Злодей, который солжет Митре (или нарушит договор), навлечет смерть на всю страну… О Спитама, не нарушай договора ни с верующими, ни с неверующими, так как Митра и для верных, и для неверных» . В связи с попытками отождествить тюркскую кочевую традицию с зороастризмом хотелось бы подчеркнуть следующий факт: в авестизме Митра занимает высокое положение, сравнимое с положением Коркута-Камня в тенгрианстве, но не связывается с камнем как таковым. Позднее Заратустра вводит мотив, связывающий Митру с камнем (мифологема солнца (света) из камня (скалы)), но при этом статус Митры резко снижается, ему не находится места среди семи Амеша Спента.

Мотив Митры-Камня затем развивается в иранском суфизме. В иранском исламском эзотеризме существует текст, в котором шестой Имам, Джафар-аль-Шадик, объясняет своему ученику: «Камень был некогда Ангелом среди Ангельских князей пред Богом. Когда Бог принимал обет Ангелов, этот Ангел был первым, кто дал клятву и согласился с договором. Поэтому Бог избрал его как надежного последователя, кому он мог поручить все свои создания. Бог повелел ему поглощать, «глотать» договор и вверил ему наблюдение договора…» «Ангел» и «ипостась» – терминологические различия креационистской и манифестационистской традиций, в остальном средневековый суфийский текст, впервые опубликованный французским ориенталистом Анри Корбэном, и устная традиция северо-восточных казахов ХХ века идентичны, что заставляет еще раз задаться вопросом: что есть Иран и что есть Туран.