Читать «Весь свет» онлайн - страница 123

Его голос словно долетает до нас из дальней дали:

...это не потому, что я хочу отдалиться от                                        жизни, а потому, что я должен приблизиться к смерти...

Перевод с испанского П. ГРУШКО

Река

Я река,

я поток,

я качу

по плоским камням,

я качу

между крепких скал,

по дороге,

начертанной

ветром.

Вокруг меня

потемненные ливнем

деревья.

Я река,

я качу

все яростней,

все напористей,

я качу,

отсвечиваю

на арках

мостов.

*

Я река,

я поток,

я прозрачный

поток

по утрам.

Порою

я нежен и добр.

Я скольжу

еле слышно

по плодородным долинам,

я тысячи раз

даю напиться

скоту и усталым людям.

Дети прибегают ко мне

поутру,

а ночью влюбленные

сплетают свои взгляды с моими

и погружают руки

в темную прозрачность

моих диковинных вод.

*

Я река,

я поток,

и порой я бываю яростным,

сильным,

и порой

не почитаю ни жизнь,

ни смерть,

качу

по кручам,

в ярости

молочу

по камням,

ворочаю их,

разбиваю на тысячи мелких кусков.

Звери бегут

врассыпную,

когда я выпрыгиваю

из берегов

на поля,

сея мелкие камешки по скатам,

когда я наводняю дома и сердца,

тела

и сердца.

*

Я река,

я вечный поток

счастья. Я ощущаю

близкий бриз,

ощущаю на щеках

ветер,

и мой бег

по горам и по руслам,

по озерам и пастбищам

бесконечен.

Я река, поющая

людям

в полдень,

поющая перед их

могилами,

я поток, обращенный

к священным руслам

людей.

На Красной площади

Красная площадь. 1961.

Лето пламенеющей осени.

Голуби взмывают в воздух

из-под наших ног.

Люди замирают.

Чистый, здоровый, вольный воздух.

(Василий Блаженный горланит

свою цветастую песнь!)

Спящий Ленин

следит за маршем страны.

(Он здесь. Можете сами взглянуть.

Вот он.)

Брусчатка, шаги.

Люди.

Гагарин вернулся из полета

с цветами, сорванными в звездных полях.

(Титов целует женщин, детей.)

Красная площадь. 1961.

Застыла кремлевская стена,

выросшая из глуби столетий.

Горький

рассказывает детворе свою жизнь.

(В парках Кремля

дети обмениваются

фруктовым мороженым и шарами.)

Влюбленные целуются

под сенью больших деревьев.

Разбитый колокол таит свой звон.

(Из жерла пушки выпархивают голуби,

курлычут.)

Красная площадь. 1961.

Здесь я стоял в центре пожара,

на широкой площади,

сюда приходил не раз,

молча глотая свои горести,

лелея свою крохотную радость.

Кричал «Мир!» на красном наречье,

на улицах, площадях и в парках.

И повторяю «Мир!» в Москве, в Ташкенте,

в раненом сердце моей страны.

*

С приближением осени

бегу к морю, ищу золоченые раковины,

они словно листья,

море стремительно гонит их

на песок,

и между накатами волн,

приливами и отливами моря,

когда порывы осеннего ветра

пронизывают даже глубь моря,

пески заметает белая чешуя —

осыпает мои ладони.

Белые раковины!

До сих пор я слушаю вздохи моря,

которые слушал, когда детство

было таким нежным, таким маленьким,

до сих пор я различаю в глубине

каждой раковины

безбрежное дыхание моря!

Половины раковин, створки,

словно листья,

устлали песок.

Море их перевертывает и обновляет,

обрушивается на них и разбивает,

а босоногая осень