Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 412

Ловкий Васенька Сыгаев тут же воспользовался этим и повернул все дело так, будто Сидоров оскорбил всех беспартийных и назвал их всех глупцами.

Молодой преподаватель литературы не сумел по-настоящему направить прения, и началась перебранка. Комсомольцы налетали на сыгаевцев, а некоторые беспартийные ученики поддались Васиной уловке и обиделись на Ефрема…

После этого случая уже на каждом уроке возникали споры. На уроках русского языка или литературы Сыгаев и его сообщники доказывали, что изучать эти предметы не обязательно, так как «каждый народ должен обучаться только на своем языке». На уроках истории они заявляли, что не будь гражданской войны, Якутия не стала бы автономной. А автономию они понимали так: «хочу — знаюсь, хочу — нет» со всей остальной Советской страной, с другими советскими народами. На уроках краеведения эти молодцы кричали, что все якуты всегда были трудящимися и что классовая борьба среди якутов в прошлом — сплошная выдумка.

Только на уроках географии Сыгаев и его дружки сидели молча, потому что боялись Александра Петровича. Несколько раз вызывали Сыгаева к директору и на школьный совет, но там он недоуменно разводил руками:

— Выступал как умел и как думал. Может, и ошибался. Если бы все на свете знал, то бы и не учился.

А через несколько дней все начиналось снова.

Наконец вопрос о дисциплине на втором курсе был поставлен на закрытом комсомольском собрании. Все собравшиеся горячо обвиняли Ефрема Сидорова и других комсомольцев второго курса в том, что они «уронили свой комсомольский авторитет перед курсом, вступили с Сыгаевым и его друзьями в мелкую перебранку, не отстояли пролетарскую идеологию».

С бедного Ефрема семь потов сошло. Одни предлагали этот вопрос обсудить на общем собрании студентов техникума, другие горячо возражали, утверждая, что дело не следует выносить на более широкую аудиторию и что Сыгаевых надо победить на их же курсе.

— Черта с два наш Сидоров победит теперь Сыгаева! — начал секретарь комсомольской организации Проня Данилов, выступавший последним, и сразу заметались его негодующие чуть косящие глаза. — Коммунисты за много лет до советской власти, не страшась тяжких мук и смерти, боролись с врагами и наконец победили их… А наших горе-комсомольцев со второго курса советского техникума опрокинули эти сопливые буржуйчики.

Не в силах говорить дальше, он постоял с прижатыми к груди кулаками, крепко прикусив задрожавшую нижнюю губу.

— А у них, — снова заговорил он, — не хватило вот здесь, — Проня с остервенением постучал кулаком по лбу, — вот здесь, чтобы доказать, что царское правительство и русская буржуазия — это одно, а русский народ и русские революционеры — другое? Это известно любому пятилетнему пионеру, но не нашим седобородым комсомольцам со второго курса!

Данилов остановился, недоуменно оглядывая ребят, весело зашумевших по поводу его «пятилетних пионеров» и «седобородых комсомольцев», но, так и не поняв, что именно развеселило собрание, махнул рукой.