Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 396
Николай Егорович Мординов
— Ну и прекрасно! Замечательно! — неожиданно сказал директор и быстрым движением руки сдвинул очки на лоб. — Заявлений у нас в два раза больше, чем мы можем принять… Пусть сдаст конкурсные экзамены. Все зависит от степени подготовленности.
— Александр Петрович, я надеюсь, что товарищ…
— Ах, надеетесь! Ну и прекрасно, замечательно! Пусть подает заявление… на первый… да, на первый подготовительный курс. Желаю успеха! — Старик широко улыбнулся Никите и кивнул головой с такой энергией, что очки его вдруг оказались на месте. — Это хорошо, что вы и красный партизан, и учитель, и комсомолец. Очень хорошо! Замечательно! Но мы смотрим и на знания. — Старик поднял удивительно длинный и прямой указательный палец. — На знания, дорогой товарищ!
Три дня подряд Никита сдавал экзамены.
— Есть! — кричал он, вбегая в дом и называя сданный сегодня предмет.
— Вот хорошо! Молодчина! — радовались друзья.
— Приняли на второй подготовительный! — крикнул Никита, врываясь в дом на четвертый день. — Сказали, что мне первого подготовительного мало!
Бобров крепко обнял Никиту:
— Ну, поздравляю, родной! Сейчас напишем заявление насчет стипендии, отнесем, договоримся, а потом и я смогу ехать спокойно!
Он отступил на шаг, поднял руку и, громко прочел:
Через день он уехал в Москву.
Заспешил к себе в улус и Федор Ковшов, неизвестно зачем прибывший в город.
Ночью накануне его отъезда Никита проснулся от легкого толчка. В густом мраке лишь смутно белели контуры маленьких окон. Но вот его уха коснулось теплое дыхание. Старик звал тревожным шепотом:
— Никита! А Никита!..
— Что? — спросил Никита, быстро приподнявшись на локте.
— Вот что, Никита, решил я тебя спросить…
— О чем?
— Я… меня… Нет, не так!.. Ну вот, скажи, ты бы когда-нибудь мог назвать меня, имя мое вспомнить?
— Как это?
— Не понял ты, видно, да? Я-то ведь скоро уже того… сверкнула искорка и погасла. Болтал я всякое и думал в жизни о многом, а о том, чтобы след после себя оставить, так и не догадался… Страшно ведь: был человек — и нет его. Хотел я просить тебя: вот когда начнешь после рассказывать людям… или там писать вздумаешь, если образование получишь… так ты только скажи: «А то еще был там и Федор Ковшов, сын Оконона…» Чтобы люди знали, что жил, значит, еще и такой человек… Пока живешь — веселишься, радуешься, печалишься, ругаешься. А потом хлоп — и нет тебя!.. Страшно ведь. Видно, приметы какие-нибудь должны оставаться от того, что жил человек когда-то на свете…
Неиссякаемая его привязанность к жизни глубоко взволновала Никиту. Он обнял старика и горячо шепнул:
— Хорошо! Обязательно! Обо всем расскажу…
И тут же заснул крепким сном.
ДРУЗЬЯ
Никита пришел на первое общее собрание студентов педтехникума, где должны были рассматриваться заявления о стипендиях. Студенты рядами ходили по широкому коридору второго этажа и громко пели:
