Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 395

— Может, прочтешь? — попросил Бобров и, видя нерешительность Никиты, добавил: — Я, видно, забыл уже.

Никита, волнуясь, начал читать.

…Ноги босы, грязно тело, И едва прикрыта грудь… Не стыдися! Что за дело? Это многих славных путь, —

от души уговаривал он маленького, робкого и такого родного ему оборванного мальчонку, каким еще совсем недавно был он сам, Никита.

…Или, может, ты дворовый Из отпущенных?.. Ну, что ж! —

старался он побыстрее кое-как выговорить эти две непонятные ему строки, чтобы, взмахнув рукой, отчетливо произнести следующие, близкие и дорогие:

Случай тоже уж не новый — Не робей, не пропадешь! Не без добрых душ на свете — Кто-нибудь свезет в Москву, Будешь в университете — Сон свершится наяву! Там уж поприще широко…

Всегда он не любил это иглистое и непонятное слово «поприще», зато дальше все было опять ясно и просто:

Знай работай да не трусь… Вот за что тебя глубоко Я люблю, родная Русь!

— Да, Никита, нам с тобой есть за что любить родную Русь, — задумчиво произнес Бобров. — А ведь ты неплохо читаешь… Как-то незаметно вырос ты, брат!

Никита, ободренный похвалой, прочел еще пушкинский «Зимний вечер».

— Хорошо! — сказал с улыбкой Бобров. — Только с ударениями не всегда у тебя ладно. Ведь не «си́ница» за морем жила, а «сини́ца».

— А ну, еще! — попросил Федор, безуспешно стараясь развеселиться.

И Никита прочел «Мартышку и очки», «Утопленника» и еще несколько стихотворений.

— А я вот ни одного не помню, — грустно сказал Федор, вставая. — Что ж, поедем…

После этого стихи читали не только на каждом привале, но и в пути. Превосходно читал сам Бобров задумчивые, сердечные и неиссякаемо бодрые стихи русских поэтов.

— А я вот ни одного не помню, — все сокрушался Федор и лишь изредка присоединялся к пению.

Наконец в сумраке осеннего вечера перед путниками открылась бескрайняя серебряная равнина Лены. За рекой блестели бесчисленные огоньки невидимого города, словно кто-то густо рассыпал их по берегу.

У Никиты забилось сердце, по телу пробежала теплая волна.

Спускаясь с горы, путники будто плыли высоко в тумане. И казалось, что если пустить скачущего коня с поворота прямо на запад, то он одним прыжком очутится на том берегу, среди бесчисленных огоньков.

Вот и родной красный Якутск, город, который советские люди всех национальностей отстояли от врагов.

Заехали они к старикам Насыру и Рахиле, у которых опять жил Бобров. А на другой день Виктор Алексеевич повел Никиту в педтехникум.

Директор техникума, высокий, худощавый старик с пышными седыми усами, поминутно поправлявший нацепленные на нос маленькие очки в железной оправе, встретил Боброва как старого знакомого. Весело поглядывая своими по-детски чистыми и живыми голубыми глазами то на Боброва, то на смущенно остановившегося в дверях Никиту, он слушал доводы Виктора Алексеевича о необходимости зачисления Никиты в техникум.