Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 334

Николай Егорович Мординов

Сзади по бокам обвиняемых стояли вооруженные солдаты.

— Матвей Мончуков! — бросил Лука, не отрывая глаз от кинжала.

Высокий молодой якут, почти юноша, с распухшим и посиневшим от побоев лицом, со сгустком запекшейся крови вместо правого глаза, быстро встал, но тут же повалился обратно. Два солдата подняли его.

— Признаешься ли ты, Мончуков, что был красным? — насмешливо улыбнулся Лука, подобрав вывороченную нижнюю губу.

— Был и остаюсь… — глухо, но твердо ответил Мончуков.

— А я кто?

— Гад.

— Что?!

— Гад! — повторил Мончуков.

— Я белый… — начал Лука и, оглядев народ глубоко сидящими желтыми глазками, стал подчеркнуто надменно набивать трубку. Он закурил, пустил кверху струю дыма и продолжал: — Я белый, а ты красный. Если бы ты меня поймал, что бы ты сделал со мной?

— Задушил бы! — закричал Мончуков и, растопырив пальцы, с неожиданной силой кинулся к Луке.

Но один из солдат толкнул его кулаком в грудь и повалил на пол.

— Погоди! С обвиняемым нужно помягче! По закону! — насмешливо произнес Лука.

Он бросил свой кинжал на стол, подскочил к лежащему и поднял его за локти. Два солдата опять стали поддерживать Мончукова. Вернувшись на свое место, Лука со смехом уселся.

— Молодец, Мончуков! Люблю смелых людей! И я бы так держался, если бы вы меня схватили… — Он достал из кармана засаленный платок и вытер им лицо. — Только я вам не попадусь… Посадите его. Ефим Угаров!

Маленький старый Угаров, дрожа, затоптался на месте.

— Угаров, сколько же тебе лет?

— Шестьдесят два…

— И стал большевиком?

— Не… я не стал…

— А разве не ты рылся в чужих закромах да зародах, все искал жратву для своих интернатских щенков? — закричал Губастый и вонзил кинжал в стол.

Угаров отшатнулся:

— Мне велели искать…

— Кто?

— Красные…

— Кто именно?! — Губастый вскочил и топнул ногой.

— Матвеев, Сюбялиров и… и этот Семен, — показал он на сидящего рядом Трынкина.

— Все! Садись… Семен Трынкин!

Тот встал, невысокий, широкоплечий, коренастый, со множеством приставших к спутанным волосам соломинок. Открытая рана рассекала его широкий лоб. Быстро оглядев людей, он уставился на Луку своими широко расставленными живыми глазами.

— Ну, я Семен Трынкин. Дальше что?

— Нам с тобой, Семен, не долго объясняться, мы с тобой давно знакомы. — Глаза у Луки потонули в толстых подергивавшихся щеках. — Помню, был ты веселый, добрый малый. Так вот, скажи мне только одно: почему ты вдруг стал грабить людей?

— Я не грабил, а отбирал у баев для школы только часть того, что они награбили у народа.

— Но почему именно ты?

— А почему не мне? Я человек мобилизованный.

— Кем?

— Партией ленинских коммунистов! — громко сказал Семен, гордо вскинув голову.

— Значит, не по своей воле? Значит, тебя насильно заставляли эти…

— Ты ведь сам знаешь, меня нельзя насильно заставить! — усмехнулся обвиняемый.

— Может, Матвеев и Сюбялиров тебе подачки давали из награбленного? — выдавил Лука, еле сдерживая злобу.

— Подачки дают своим холуям буржуи! Вот и тебе дадут… А я служу народу! И умру за…