Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 163

— А потому, что не умер.

— А почему не умер?

— А потому, что жив.

Так, забрасывая парня короткими вопросами, старуха медленно протягивала к нему руки. Юноша с большой услужливостью наклонился. Запустив все десять пальцев в черные густые волосы Семена, старуха начала трясти его. Парень не только не сопротивлялся, а так ловко кивал и мотал головой в такт движениям рук старухи, что почти не пострадал, но зато быстро измотал и утомил барыню. Держась одной рукой за волосы парня, старуха утомленно опустилась на подушки. Немного отдышавшись, она снова приподняла голову и чрезвычайно мягко проговорила:

— А теперь давай посмотрим на твое прекрасное лицо, Семен!

— Давай! — охотно согласился Семен.

Он облокотился на круглый столик, стоявший перед постелью, спокойно подпер голову ладонями и, улыбаясь, глядел на свою хозяйку.

Неуклюже ворочая свое массивное тело, старуха уселась, взяла со стола горящую свечу и стала внимательно рассматривать лицо, глаза и уши парня. А тот все глядел на нее и улыбался. Но в то самое мгновение, когда рука старухи с горящей свечой дернулась к лицу Семена, парень ловким движением головы потушил свечу и весело сказал:

— Погасла! Ты осторожнее подноси!

— Ах ты, плут, мошенник, ловкач! — захохотала старуха. — Как к тебе не подноси — все гаснет. Тебя ни огонь, ни вода не берут. Всегда веселый… Не то что эта уродка несчастная! — злобно добавила Сыгаиха, обернувшись в сторону закрытой комнаты. — Упряма, как теленок! Не заплачет, не попросит пощады никогда! Не хочет красавица унижаться перед безобразной, грязной, пьяной старухой! Нет, я заставлю тебя признать меня матерью, бледнолицая дрянь! Родился же от кривой уродки такой молодец, а от меня эта белолицая тварь! — Вдруг, остановив свои узкие глазки на Федосье с мальчиком, старуха дико завопила: — А это кто такие?! Откуда взялись? Кто? Пошли вон!

Оставив на нарах сложенные куски замши, «гости» выскочили за дверь и направились домой. Чем дальше отходили они от усадьбы князя, тем больше злилась Федосья на богачку, у которой, видать, совесть совсем жиром заплыла. Сетовала она и на несправедливого, глупого бога, доброго как раз к дурным людям и жестокого, наоборот, к хорошим.

— Бога ведь вовсе и нет, — заметил Никита.

— И то… — подтвердила Федосья, но тут же, спохватившись, поправилась: — А может, есть, тогда грех так говорить. Есть он, да ведь и его богачи обманывают, много денег дают на церковь. А мы и рады бы дать, да нет у нас ничего. Понять бы мог. Постарел он, что ли? Давно живет…

К зимнему Николе Григорий Егоров сильно захворал. Заболела поясница, он с трудом поднимался и почти совсем не ходил. Привезли шамана Ворона. Проплясав до утра, гремя бубном и звеня побрякушками, которыми был увешан его наряд, Ворон сказал:

— Ночью, проезжая мимо могилы великого шамана Кэрэкэна, ты сильно кашлянул и потревожил покой старца. Разгневался великий Кэрэкэн и полоснул по твоей спине кисточкой, висящей на его рукаве. Смилостивился он на слезную мольбу мою, его недостойного потомка, и разрешил тебе поправляться начиная с третьего дня.