Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 142

— А то, что я не намерен его продавать, — сказал на этот раз твердо Егордан и выпрямился.

— Может, и так… — Роман погладил левой ладонью колено, потопал замшевыми торбасами об пол и молча оглядел Егордана с ног до головы. — Может, и так… Но не пора ли тебе со мной рассчитаться? Может, ты теперь так богат, что небольшой должок сразу чистоганом выложишь? Или надеешься показать мне свой голый живот: ничего, мол, у меня нет, не сдерешь же с бродячей собаки шкуру? На том, думаешь, и разойдемся?

— Но я его не отдам!

— А хоть и не отдавай, только мне долг поскорее уплати, а не то я к князю пойду, — и Роман направился к двери. — Бык твой у Пелагеи Сыгаевой, поди отбери у нее, — добавил он, выходя.

Долго сидели Егордан и Федосья, он — пощипывая подбородок, она — пристально разглядывая ладонь. Потом, крякнув, Егордан сказал:

— Придется, видно, отдавать его…

— Рыженького! — прошептала со слезами в голосе Федосья. — Что там «видно», отняли уж…

За матерью захныкали и мальчики.

Быка не стало, с Романом рассчитались и получили у него сверх уплаты долга еще семь аршин ситцу и полкирпича чаю. Но семья начала голодать, и мужчины решили уйти до сенокоса в далекую тайгу Эндэгэ — ловить гальянов.

А ловят их так: между ближайшими озерками выкапывают канавки и устанавливают в них верши, которые придавливают сверху тяжелыми охапками осоки, облепленными болотной грязью. Дело это нелегкое, но в случае удачи обеспечит едой надолго. Недоваренных гальянов высушивают на солнце, и получается хорошо сохраняющаяся сыпучая рыбья труха, которую называют «барчой».

И вот Ляглярины нагрузились поклажей, прихватили с собой соседского паренька Гавриша из голодной семьи слепого бедняка Николая и рано поутру тронулись в путь.

Голодные, утомленные люди несли на спине, кроме своих пожитков, еще по пять вершей. Под палящим солнцем они еле передвигали ноги. Тропинка, то исчезая, то опять показываясь, извивалась между зыбкими болотными кочками.

Шли молча. Старик Лягляр изредка вздрагивал всем телом, озирался кругом и, потеребив рукой кончик носа, видимо страдая без нюхательного табака, опять опускал голову и тяжело шел дальше. Он даже забыл свою давнюю привычку — время от времени, словно проверяя, трогать единственный передний зуб, который у него давно шатался.

Егордан шагал, пожевывая свои мягкие, жидкие усы, росшие только на углах губ, слегка пошатываясь под тяжестью ноши, то и дело сбиваясь с тропы и что-то невнятно бормоча.

Гавриш выглядел бодрее всех и оказался достаточно сильным, хотя и был всего на три года старше Никитки. Всю дорогу он смотрел по сторонам и всему улыбался — деревьям, цветам, даже пролетающим воронам. Гавриш слыл ловким пареньком и умельцем. Про него было известно, что он может смастерить красивый деревянный лук, который стреляет на сто саженей. Никитка уважал Гавриша и втайне хотел во всем походить на него.

К полудню развели у лесного озерка костер и сварили чай. Скудные запасы творога решили пока не трогать, ибо неизвестно было, как встретит их тайга. Если не окажется рыбы, творог пригодится на обратном пути: иначе ведь и домой не вернуться. А пока придется довольствоваться горячим чаем из березового нароста.