Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 127

Несправедливая власть обязательно рухнет, хозяином жизни станет трудовой люд, все народы России будут братьями. Мир перестанет плакать кровавыми слезами, развеется гнет, и воссияет солнце свободы.

Как только фельдшер кончил говорить, послышался громкий голос Дмитрия Эрдэлира:

— Вот послушал я да подумал — и что же получается? Два богача заспорили о меже, а ихние батраки стали из-за господской земли друг другу ребра ломать. А ведь кто из богачей ни заберет покос, батраки все равно только лишние мозоли на ладонях наживут…

— И верно! Им — богатства, а нам — мозоли!..

— А как же, Эрдэлир прав. Светлая у него голова. Да и то сказать, уму якутского человека сам царь дивился, — послышался откуда-то голос Андрея Бутукая.

Учитель Иван Кириллов говорил о церковных праздниках и о том, что наиболее вредным из них является пасха с ее поцелуйными обрядами. Рассказал он и о микроскопе, в который можно увидеть микробов, маленьких-маленьких червячков, тех, что переносят болезни от больных людей к здоровым.

Все были немало удивлены, увидев в книге изображение этих самых червячков, носителей какой-то страшной болезни…

Во время игр, как и всегда, отличался ловкостью и гибкостью Иван Малый. Потом мерились силой. Поднимая тяжести, состязались в крепости рук, определяли, кто в этом году стал сдавать, кого придавили снега прожитых зим, а в ком весна пробудила новую силу. Всех сильнее оказался Лука Губастый.

Когда учитель объявил, что ребята будут читать стихи, с разных сторон послышались заказы:

— Давайте про Короленко!

— Про Короленко!

Петр Федоров прочел про Короленко. Потом стали читать произведения русских писателей, переведенные учителем совместно с Афанасом Матвеевым и Федором Ковшовым.

Роман Софронов прочитал «Крестьянина и работника». Басня вызвала большой шум. Люди долго обсуждали неблагодарность и жадность богатого крестьянина. А когда Роман прочел «Ворону и лисицу», где никому не ведомый сыр был заменен знакомым каждому творогом, все долго смеялись над хвастливой вороной.

— Сейчас выступит Никита Егорович Ляглярин, — сказал Бобров.

Никитка вышел под недоуменный гул собравшихся.

— А я-то думала, барин какой выйдет! — послышался из толпы звонкий женский голос.

— Александр Сергеевич Пушкин, «Послание в Сибирь», письмо замученным сударским людям, — глухо произнес несколько смущенный Никитка.