Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 106

До них донеслись выкрики ребят:

— Чай вскипел!

— Чай пить!

— Идите все сюда!

У шалаша давно уже вился веселый дымок костра. Никитка, Алексей и Федосья сзывали косарей на отдых, и люди потянулись к шалашу.

Дмитрий был особенно весел: старый Лягляр поделился с ним табаком, который принес Афанас. Дмитрий шел с намерением похвалиться перед Иваном тем, что ему довелось покурить. Но, увидев у входа в шалаш горой лежащие на сковородке маслянистые оладьи, сливки и расставленные чашки с крепким чаем, он остановился пораженный.

Со смехом и шутками, весело напились чаю и покосили еще немножко. Но вскоре кончилась лягляринская земля, и пришлось расходиться.

— От всей души благодарю вас! — взволнованно сказал Егордан на прощание. — Выручили! Добрых восемьдесят копен выйдет. То-то говорится: «Зайцу — чаща, человеку — друзья».

— Ну, я-то выручил, положим, не очень, — смеялся Афанас. — Хотя, может, одну копну и накосил. Или и того не будет? Дивлюсь я на Ивана: и меньше меня, и слабее, а косит в десять раз лучше.

— Ты бы, Егордан, позвал меня одного, я бы и сам управился: чай не богачу косить…

— Вместе веселее, — зашумели остальные, — нам ведь тоже хочется помочь Егордану.

— А вдруг мы это для Семена Веселова постарались? — обеспокоенно произнес Дмитрий.

— Не может того быть… — пробормотал немногословный силач Тохорон.

— Пошли! — махнул Иван Тохорону. — По дороге немного и на твоем выгоне помахаем, а то Губастый догадается. Ну хорошо, что позвал нас, Егордан.

— Мы такие, что не пропадем! — уверенно произнес Андрей Бутукай. — Уму якута сам царь дивился. Спрашивает: «Чем вы там, якуты, живы?» А якут-то… — И Бутукай, заметив, что его никто не слушает, бросился догонять друзей.

Через два дня Ляглярины и Эрдэлиры все, от мала до велика, кроме Федота, опять отлучившегося по какой-то выдуманной причине, отправились убирать сено. Даже старая Дарья, опираясь на палку и плечо Никитки, доплелась до шалаша и уселась у входа, веселая и оживленная.

Уже сложили около десятка копен, когда по дороге к Эргиттэ из леса показался серый конь с двумя седоками. Коня вел за повод подросток с вилами и граблями на плече.

— Федор Веселов! Вот подлец! — сказал Дмитрий, всматриваясь в непрошеных гостей.

— Семен… Ой, беда! — прошептала, бледнея, тихая Лукерья.

Все сбились у шалаша.

— Вот досада! — Егордан в сердцах глубоко воткнул вилы в землю.

Вскоре Федор, Семен и Давыд, который вел коня за повод, приблизились к ним.

— Что это ты, Егордан, вилами грозишься? — прогнусавил Семен, и его худое длинное тело медленно сползло с коня. Прихрамывая на затекших журавлиных ногах, он продолжал: — Как же это ты, господин Егордан Лягляр, посмел выкосить тут?

— А чего же мне не косить свою землю?

— Может, когда-то и была она твоей, но теперь стала моей. И я ее, мою землю, отдал вот этому человеку. Наверное, припоминаешь его: это Федор Веселов.

— Не боишься ты, Семен, греха перед богом и стыда перед людьми! — укоризненно произнесла Дарья.

— Не лайся, старая дуреха! — Семен долго рылся за пазухой и наконец вытащил пакет с изображением утиных перьев.