Читать «Венок Петрии» онлайн - страница 96
Драгослав Михайлович
А он вдруг:
«Пачпорт есть? Давай сюда. Поглядим, кто это в эдакую пору едет в больницу, а в какую, не знает».
О господи, что ж это будет? Не ровен час дурень деревенский в каталажку засадит.
«Да есть, есть у меня пачпорт. Чего ты на меня накинулся?»
А он свое гнет:
«Поглядим, куда это вы отправились, чай, не ряженые, и для масленой вроде не время. А кто это с тобой, раз муж твой в больнице?»
Это он, стало быть, про Каменче. Поглядела я на его. А на ем каска, на ногах грязные сапоги резиновые, на плечах деревенский кожух, в руке шахтерская лампа. Само собой, для Белграда одежа неподходячая. Но где уж там при нашей беде об одеже думать? В чем был, в том и поехал.
«Да нас, знаешь, — говорю, — вчера ночью с постели подняли, мужа мого на шахте покалечило. А это его товарищ, они вместе на шахте работают».
А милицанер все хмурится. Опосля спрашивает Каменче:
«А ты чего стоишь? Где твой пачпорт?!»
«Здесь», — отвечает Каменче, а вижу, даже побелел.
Дает ему пачпорт.
Держит тот наши пачпорта, вертит их так, этак.
«Откуда вы?»
Я сказала.
И тут он вдруг сразу подобрел. Заулыбался.
«Гляди-кось, — говорит, — дак ведь мы земляки. Я из Ражани. Здорово, земляки!» И руку нам протягивает.
Да какие ж, думаю, мы земляки? Где Окно, а где Ражань?
А, решила я, он, видать, из тех, кто воевать не захотел, вот и пошел в милицию и так в ей и остался.
У меня обои мужья, и первый, Добривое, и нонешний, Миса, воевали, а кончилась война, они вернулись домой, а этот нет. Дерьмо деревенское.
Ну да ладно. Поздоровалась я с им за руку.
«Дак что ж ты, земляк, на нас накинулся? Чай, мы на бандитов непохожие».
Он вроде оправдываться начал. Рукой крутит.
«Вид у вас больно чудной. А в Белграде всяко бывает. Но скажи-ка, бога ради, ты не слыхала, Морава в этом году разлилась? Неужто опять поля у нас затопило?»
У нас? Эх, брат, дурак дураком останется, как его ни выряди. А тоже мне важничает, кочевряжится. Где Окно, а где Морава? Поди, Морава-то в горы не полезет?
«Знаешь, не могу тебе сказать, — говорю. — А почему ты спрашиваешь?»
«Да, — говорит, — у жены моей под Варварином земля у самой Моравы. Отец ее, тесть мой, для нас ее держит. Осенью я говорил ему, чтоб он не сеял пшеницу, все равно, мол, Морава весной унесет и опять сей. Дак ведь не послушался, семена заставил купить. И теперича, коли река разлилась, все пропало, покупай семена заново».
Видал, об чем думает? Зато пужать людей, пачпорт требовать выучился.
«Жалованье-то, поди, получаешь, — говорю, — чего ж не купить?»
«Получать-то получаю, а знаешь, почем нынче семена?»
Однако грех мне на его жаловаться, все ж таки помог он нам.
Спросил, знаю ли я, где муж находится.
Я, понятно, не знаю. И думать не думала, что в Белграде полно больниц и все в разных концах. Я думала здесь, как в Ш., все в одном месте. И даже ежели не одна больница, так тоже все рядышком.
Говорю ему, что доктор отправил его в ор-то-пе-ди-че-ску-ю, а где она, я не знаю.
Он задумался.
«Слушай, — говорит. — Я тоже не знаю, где бы эта больница могла быть. Где городская, знаю. Другие ишо знаю, а об этой и слыхом не слыхал. Иди-ка ты, совет тебе дам, в военную, может, твой муж там лежит. Ступай вот по этой улице, а там свернешь в третью улицу направо, пойдешь прямо-прямо, пока не упрешься в главные ворота. Там и будет военная больница. Теперича там, само собой, никого нету, будешь до утра ждать».