Читать «Венок Петрии» онлайн - страница 37

«Ну, — говорит, — ты, похоже, боле знаешь, чем доктора. Ладно, погляжу ее. И пособлю. Но токо ежели другого чего нету».

«Нету, — говорю, — честное слово. Без обману».

«Нету так нету, — говорит. — Выпьем пока кофейку».

Выпили мы кофею, и он сразу повел ее в кабинет.

А туда ход прямиком из его квартиры. От дверей видать, не заблудишься.

Вошли мы, он все двери на ключ, чтоб никто не помешал, и стал готовить, что ему там надо.

Я было хотела вернуться назад, к Олгице. Жутко мне глядеть, что он с ей делать станет.

А он не пущает.

«Останься, — говорит. — Для канпании».

Первый раз мне тогда довелось видеть, как бабы выкидывают.

Страшно, брат. Я уж сбоку встала, не глядела, а все одно страшно. Впору глаза зажмурить.

Залезла несчастная Милияна на стол, подняла, прости, ноги. Взглянул Ешич, покачал головой. Взял в руку то ли нож, то ли вилку. Тронул там чтой-то, а оттуда кровища как хлынет на его резиновые рукавицы.

Я голову-то отворачиваю, похлопываю бедную Милияну по руке. Кабыть ей от того легче станет.

Он согнулся весь, заглядывает в ее и чтой-то там ковыряет. Опосля и говорит мне:

«Иди-ка сюда, Петрия».

Я уж смекаю про себя: будет мне на орехи. А и как иначе?

Вышли мы в колидор. Притворил он двери.

«Ты, Петрия, меня обманула. У ей совсем не то, что ты говорила. В ей чья-то рука побывала. И подлая рука».

«Доктор, — говорю, — не могла я тебе сказать правду. Коли бы сказала я тебе правду, ты бы не взялся ей пособить».

«Господи, да что же это такое, — говорит Ешич. — У ей ребенок четыре с половиной месяца. Это же подсудное дело. Узнают — на каторгу сошлют».

«А ежели ее оставить, как она есть, — говорю, — с ей что будет?»

«Перво-наперво, — говорит, — она не должна была позволять делать с собой то, что с ей сделали. А я должон своим делом заниматься».

«Ладно, — говорю, — ты мне токо ответь, про что я тебя спрашиваю».

Он головой покачал.

«Да, — говорит, — ребенок мертвый. Что тебе ишо сказать?»

«Дак вот ты и сделай, что надо сделать. А уж она, как водится, отблагодарит…»

«Не в благодарности дело. Рази об этом речь?»

Вернулись мы в кабинет. Тут как начал он в ей рыть да копать. Прямо как шахтер в забое. Скребет, вычищает, всю утробу выворачивает, по живому режет, ну точь-в-точь как забитую свинью потрошат.

Стонет бедная Милияна, криком кричит от боли.

Я ей на ухо шепчу, утешаю, по руке глажу. Но что проку, брат! Когда тебя заживо кромсают, не все ль равно, что тебе на ухо нашептывают.

А время-то идет, охо-хо! Уж и не знаю, много ли, мало ли прошло. Кинул Ешич кровавый кусок в ведро — ишо бы пять месяцев, и человек был бы.

Я уж в тую сторону и смотреть боюсь. Страх и ужас, брат. Завтра и со мной, может, такое содееться. О судьба, чтоб тебе пусто было, за что сотворила меня женчиной?

Стянул доктор свои рукавицы все в крови, вытер пот со лба. За им и я вытерла, ей-богу.