Читать «Венок Петрии» онлайн - страница 101
Драгослав Михайлович
И опять все молчат. Из-под одной лишь белой ноги таращатся на меня чьи-то белые глаза, совиные.
И тут снова тоненький голосок:
«Петрия! Обернись, Петрия».
Да что ж это такое, ей-богу! Мерещится мне, что ли?
Поглядела я направо, налево. Зовет меня кто иль не зовет?
«Здесь я, Петрия, — опять тот же голосочек. — Сюда погляди, Петрия».
Глянула я вниз, на человека того, с темным лицом. Он смотрит на меня вот такущими глазами и тянет ко мне руку, за юбку хочет схватить.
«Не узнаешь, Петрия? — говорит мой Миса из этого незнакомого человека. — Это я, Петрия».
Все внутри меня дрожмя задрожало, ровно меня кто схватил и давай изо всех сил трясти и на куски рвать. Взяла я его руку, к щеке прижала.
«Как не узнаю, Миса! — говорю. — Слава богу, нашла тебя. Живой, слава богу!»
Гляжу на его лицо, что я сперва не узнала. А оно черное, как вот эта плита. Одни глаза белые. Будто из забоя вышел. А ведь умытый, чистый лежит.
«Цельную ночь я тебя, Петрия, ждал, — говорит мне мой Миса. — Как ты, Петрия?!»
Я обнимаю его стылую руку, прижимаю к своей щеке. Грею об свое лицо.
«Я, Миса, за тобой со вчерашней ночи гоняюсь. Ты-то, ты как? Выдюжишь?
Он говорит:
«Выдюжу как-нибудь. Я беспокоился, найдешь ли ты меня».
«Видишь, нашла. Люди помогли. Анженер Маркович послал со мной Каменче Радойковича из Дворишта. Он внизу ждет. Кланяется тебе. И все приятели твои привет тебе шлют, говорят, чтоб ты скорей поправлялся».
«И ты, — говорит, — передай им привет. А Каменче спасибо скажи».
Поглядела я на его получше, а у его левая нога, та, что во сне мне привиделась, вся в толстых кровавых бинтах, а поверх их железяки какие-то и вверх поднята. И вроде гири к ей прицеплены.
Пощупала я ногу ту тихонько рукой.
«Не отрезали?»
Он головой покачал.
«Нет».
«Не давай, — говорю, — резать. Ни за что не давай».
Миса опять головой покачал.
«Не дам, — говорит. — Не бойся».
Разговариваем мы так, вдруг за спиной у меня дверь распахивается и вбегает санитарка, что гналась за мной по колидору — верно, она, я ее толком и не видела, — а за ей санитар.
Кинулись они ко мне, хватают за руки, хотят вытащить меня из палаты.
«Что ты тут делаешь? — кричит санитарка. — Уходи отсюдова, всю больницу нам перезаразишь!»
Но меня на испуг не возьмешь. Я на ноги крепкая, уперлась — и ни с места.
Дернулась, вырвала свои руки.
«Не трожь, — говорю, — никакой заразы у меня нету. Отстань лучше!»
«Откудова тебе знать, есть она у тебя или нет. Уходи, здесь нельзя быть».
«Да погоди ты, — кричу, — дай мне с мужем повидаться! Двести километров проехала, тридцать пять пешком через горы шла. А ты меня выгонять будешь! Не пойду!»
Закричали тут и другие больные; вижу теперича, что и они живые.
«Оставьте, — кричат, — женчину в покое! С родным-то мужем небось можно поговорить. Бог весть откудова приехала!»
Но рази они понимают человеческие слова? Схватил за другой рукав и санитар. Давай тянуть меня из палаты.
Ишо мы так поторговались: выйдешь — не выйду, уйдешь — не уйду, но тут в палату доктор пришел. Посмотрел он на нашу свару, засмеялся.
