Читать «Великий тайфун» онлайн - страница 191

На ступеньках перед входом в «комиссарское» помещение лагеря сидел доктор Гинстон, взятый «в плен» интервентами на Уссурийском фронте. Вокруг него, кто сидя на ступеньках, кто стоя, сгрудились бывшие деятели Совета, теперь «пленники Антанты», как выражался Степан Чудаков.

Гинстон рассказывал об Уссурийском фронте то, чего не знали узники лагеря. Рассказ его был нерадостен. Сражение было проиграно. Никто тогда из находившихся в лагере не знал, сколь велико будет значение этого, хотя и проигранного, сражения. Никто из сидевших в лагере не думал, какую поистине великую историческую роль сыграют трудящиеся Дальнего Востока в борьбе с вооруженными ордами интервентов. Два с половиною месяца красные воины Приморья и Амура не только задерживали наступавшие с востока чешские полки, но и уничтожали их, облегчая тем самым задачу разгрома чешских мятежников, действовавших в центральных губерниях России. В то время шла великая битва на Урале, шел бой за Казань. Белочешские полки рвались к Москве. По замыслу интервентов, их «братья» на Дальнем Востоке должны были оказать им помощь. Но… против армии Саковича, шедшей от победы к победе, — бойцы уже предвкушали радость вступления во Владивосток, — двинулись японские дивизии, и все было кончено.

— Не будь японцев, — говорил доктор Гинстон, — белочехи были бы уничтожены. Начиная от Уссури, наше наступление велось превосходно. Изумительным был рейд по Сунгачу флотилии под командой Шевченко. Этот замечательный командир и отважный человек вместе с Радыгиным на четырех или пяти небольших плоскодонных пароходах, с отрядом в шестьсот человек, поднялся по Сунгачу, притоку реки Уссури, к озеру Ханка и высадился в Камень-Рыболове, чтобы, по замыслу Саковича, зайти в тыл к белочехам и отрезать им путь к отступлению на Никольск-Уссурийский. Трудный, говорили, был рейд по Сунгачу, узкому, извилистому. По нему суда, кажется, не ходили. Однако флотилия добралась до истока реки, вошла в озеро, пересекла его, и отряд высадился в Камень-Рыболове. Здесь, оказывается, оперировала банда полковника Орлова. Начался бой. Белогвардейцы были разбиты и отступили. Появление отряда Шевченко в тылу у белочехов вызвало панику среди мятежников. Японцы поторопились на помощь. Положение сразу изменилось, наш фронт дрогнул, и Шевченко с Радыгиным отплыли из Камень-Рыболова, спустились по Сунгачу в Уссури и дальше — до Хабаровска. О дальнейшей судьбе Шевченко, — рассказывал доктор Гинстон, — точно не знаю. Знаю только, что при эвакуации Хабаровска ему поручили вести по Амуру в Благовещенск речную флотилию в шестнадцать судов. У станицы Екатерино-Никольской флотилия подверглась нападению со стороны казаков. Один из пароходов взорвался и стал тонуть. Флотилия отступила, но ночью вновь двинулась вверх. Удалось благополучно проплыть мимо Екатерино-Никольской. Но утром флотилии повстречался советский катер, шедший из Благовещенска. Шевченко узнал, что город занят японцами. Нельзя было плыть ни вверх, ни вниз. Утопив тяжелые орудия в Амуре, Шевченко пристал к китайскому берегу и там высадился. Больше я о нем. ничего не слыхал. Где его отряд, что с ним — не знаю. Говорят, бродит где-то по Китаю, а Радыгин попал в лапы к Калмыкову. Несдобровать ему. В общем — поражение бесповоротное.