Читать «Великий тайфун» онлайн - страница 10

— Кто принимает?

— Бадарин, комиссар охранного отделения.

— Вот так должность! А можно туда проникнуть, порыться в делах?

— Я напишу ему, — Костя взял клочок бумаги.

— Начальник охранного отделения, конечно, арестован? — спросил Виктор.

— Да нет. От него и принимаются дела.

— От полковника Гинсбурга? — в удивлении воскликнул Виктор.

— Тот богу душу отдал. Там другой.

— Другой! До сих пор не арестован?

— В городе почти никто не арестован, — ответил Костя. — Удалось добиться ареста начальника тюрьмы Высотского да генерала Шинкаренко. Помнишь их?

— Как не помнить! Дела у вас, я вижу… Ну, так я не прощаюсь, — сказал Виктор, кладя записку в карман. — Вечером зайду, поговорим.

— Приходи, приходи… часам к десяти.

— Хорошо… А насчет организации китайских рабочих — я пришлю тебе одного китайца. Запиши имя: Ван Чэн-ду, булочник.

Костя записал.

«Революция начала работать», — весело подумал опять Виктор, отходя от Костиного стола, на который снова со всех сторон навалились люди.

* * *

Виктор Заречный быстро шел по Пушкинской улице на Лазаревскую.

«Жаль, жаль, — думал он, — не придется повидаться с полковником Гинсбургом».

Бывший начальник охранного отделения полковник Гинсбург, которого так хорошо знал Виктор Заречный и который в свою очередь был осведомлен о каждом шаге Виктора, скончался еще до революции. Последней его «доблестью» был арест в августе прошлого года группы социал-демократов города Владивостока. В Петрограде были довольны ликвидацией революционного очага на Дальнем Востоке. Директор департамента полиции представил Гинсбурга к награде, но мания преследования, которой он страдал, быстро прогрессировала, и он умер в доме умалишенных. Его хоронили в мундире, при всех орденах. Человек в штатском нес крышку гроба на голове.

В глубине двора, под горой, стоял небольшой, оштукатуренный и побеленный дом под номером 19. Здесь прежде помещался полицейский участок. Жители этого района хорошо помнили пристава Кошелева, знали всю его подноготную: и то, что он жил «припеваючи», и то, что он выдал одну из своих рыжих дочерей (он сам был рыжий, и дети у него все были рыжие) замуж за владивостокского домовладельца, частного поверенного Рачкова, довольно темного дельца; и то, что Рачков ревновал свою жену к промышленнику-красавцу Сенкевичу; и то, что Сенкевич был облит серной кислотой каким-то проходимцем. И о многом другом, что касалось «деятельности» полицейского участка и пристава этого участка, знал каждый обыватель. Но когда из этого дома выехал полицейский участок и сюда водворилось охранное отделение, жители перестали знать, что происходило в этом небольшом домике. «Деятельность» охранного отделения была покрыта тайной. Домик этот со всем его содержимым попал теперь в руки революции.

У входа в дом стоял студент с винтовкой в руках. Виктор предъявил ему записку Кости. Студент пропустил его.

В доме шла приемка дел от нового, не успевшего ничем прославиться начальника охранного отделения подполковника Богацевича, суетливого старика, угодливо передававшего по описям секретные дела, в которых была отражена вся история революционного движения в Приморье.