Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 75

золоченой кожей. В опочивальне "великого государя" уже мало что напоминало про

сон. Впрочем, и в часы сна будто

бодрствовал Филарет, опочивальню наполнял топот лошадей, по индийскому ковру,

покрывавшему дубовый пол, катились,

скрипя колесами, пушки, крестовые дьяки отчитывали ключарей за никудышное

состояние храмов, наседали на нерадивых,

а те пугливо ерзали на резной скамье, и в углу, где теплились синие и красные

лампады, перезвон колоколов сливался с

пальбой затинных пищалей.

Подумал: "Вот бы побродить ныне в топких моховых болотах, среди воды и

грязи, вдали от проезжих дорог,

потешиться глухариной охотой. К тому сейчас ход по насту, строй под осинами

шалаш и жди подлета. Хорошо!.. О чем это

бишь я?.."

Патриарх порывисто подошел к столику, покрытому малиновым бархатом,

успокаивающим глаз, но не душу,

переложил золотой, усыпанный кафимским жемчугом крест, лежавший рядом не с

евангелием, а со свитками -

донесениями дьяков и воевод о состоянии государства Московского, и с присущей

ему быстротой в смене настроений

захохотал было, но тотчас нахмурился: совсем уж некстати попали под острый

взгляд шахматы, привезенные ему,

патриарху всея Руси, из Стамбула послом султана Мурада IV, греком Фомой

Кантакузином.

Маленькие башни из слоновой кости и черного дерева замыкали боковые

линии квадратов двух враждебных сил. А

ему-то что?! Не такими башенками по велению ума приходилось играть на

необозримой доске государственных дел

Московского царства. Под стать им Фроловская башня, что беспрестанно напоминала

об уходящем времени. Приподнять

бы и переставить ее на первый квадрат площади Красной, а там двинуть во всю

длину и ширину западных рубежей, пусть

валит коней, умыкает королев, грозит сделать мат дерзким королям.

Усмешка чуть тронула уголки красиво очерченных губ Филарета, но

вспомнил о заботах и согнал ее. Опустился он

в высокое кресло, византийский двуглавый орел украшал сиденье, кресло было

покойным, способствовало размышлениям и

думам.

А дум было множество, как канители на выходном платье. И то правда,

отходило в далекое прошлое Смутное

время, что отметилось разорением земли русской, пожарами, кровью, позором. Да уж

и не кичиться, как раньше, шляхте,

псам короля Сигизмунда. Все со скрежетом зубовным терпели, ибо "московское

кесарство так разорено было войнами в

лихолетье, что не только городов, но и деревень на полях не видишь, а где хотя

деревенька и осталася - и тут людей нет".

И то ладно вспомнить: не самовластвуют уже так "сильники", что

оперились на разоренной русской земле, настал

срок прижимать не одних воевод норовитых и наместников, но и даже высшие власти

духовные.

Лихолетье! Повалило, опричь дубов, столько людей, что не счесть! Немало

соколов лишило воли. Пал жертвой

мести Бориса Годунова и он, Филарет, Федор Никитич, знатный боярин, старший сын

Никиты Романовича Захарьина-

Юрьева, свойственника и приближенного Ивана Грозного. И вновь припомнил, как под