Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 444
Анна Арнольдовна Антоновская
в недрах руд, в горах, с трех сторон
окружающих городские стены.
Полуобнаженные токатцы кирками и ломами извлекают груды руды и
сваливают в медноплавильные ямы. Горит
древесный уголь, рокочут подземные силы, валит черно-бурый дым.
Из века в век проходят по древним торговым путям Азии и Европы
караваны, плывут над зыбкими песками
пустыни песни меди: динь-дзилинь, дзинь-диликь. Выплывает из желто-синей дали
хор неземных существ, доносится
таинственный перезвон, манят призрачные озера, ажурные мечети, изумрудные сады.
Но караван-баши не сворачивает верблюдов к соблазнительной прохладе
озер, знает: видения эти - шутки
скучающего шайтана. Величавый вожак-верблюд, ведя за собою караван,
отворачивается от обманчивой тени садов, - он
изучил повадки знойной пустыни: соблазнять доверчивых путников и потом вместо
прохлады являть взору раскаленные
холмы.
О правоверные, бойтесь горечи обманутых надежд! О верблюды, не следуйте
глупостям правоверных, ибо всегда
останется виновным тот, кто в тишине прошел стороной. Вот почему вожак из века в
век водит за собой вереницу
верблюдов. И в знак отличия у него от головы к седлу, среди цветных кистей,
колышутся ярусы бубенцов и колокольчиков:
дилинь-дзинь, дзилинь-динь.
Так из века в век приближаются караваны... Удаляются караваны!..
Не подобна ли кораблям пустыни многоликая судьба? Кто может предугадать
ее поклажу? Кого обогатит она? Кого
обеднит? Кто потеряет жизнь? А кто найдет ее? Судьба! Она вездесуща, она
изменчива, она беспощадна, она следует по
всем путям и перепутьям жизни!..
Токат! Город мечетей, город фанатиков, город немыслимых суеверий, город
жестоких расправ, город мелодичных
колокольчиков. Не сюда ли спешит неумолимая судьба? Не ее ли встречают звонким
переливом бубенцы и колокольчики?
Бубенцы - душа Токата. Они звенят на ногах танцовщицы, на тамбуринах,
на колпаке бродячего факира, на дверях
молчаливых и мрачных домов. Звенят... звенят... звенят, напоминая о прошлом,
утверждая настоящее, предвещая будущее!
Есть в Токате поверье: когда в город въезжает человек с черным сердцем,
бубенцы и колокольчики на миг
приобретают черный оттенок и лишаются своей мелодичности.
Но кто может определить этот миг, исчезающий, как пушинка, скоротечный,
как тень?
Токат! Шумны и суетливы в эти дни базары в нем! Спешат в распахнутые
ворота караваны с филигранными
изделиями лазов, с мареной, с турецкими коврами из Смирны, с розовым маслом из
страны болгар, с сырым хлопком, с
изюмом Измира, с зернами сезама и сладкими рожками, с пушистыми шкурами из
Русистана, с коконами из страны
Золотого Руна, с шафраном из Зафаран-Болы, с лакрицей из Греции, с шелковыми
тканями Индостана, с отборными
плодами Афганистана и фарфором Поднебесной империи. Спешат с грудами медной
руды. Спешат с окрашенной и
набивной бумажной тканью.
И как можно не торопиться, если судьба сулит наживу? Разве войско
анатолийского похода не заполнило Токат?
Разве вдоль стен города в несколько рядов не тянутся шатры, расходясь раструбом