Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 407

что-то жесткое и жалобно звенит. Поводыри мгновенно отбегают, и только дым

стелется над прибрежными

бесформенными глыбами. Керим круто поворачивается, он бежит к гробам и...

отскакивает. Они становятся прозрачными,

сквозь них видна дорога. Керим протягивает руки, и гробы теряют свои очертания,

вздрагивают, корежатся, превращаются

в глыбы.

Не помнил Керим, сколько просидел он возле реки, приложив ко лбу

холодный кругляк. Когда он поднял глаза, то

увидел своих погонщиков, с испугом смотрящих на него. Керим перевел свой

блуждающий мутный взор на трех

бактрийских верблюдов. "О, будь благословен Мохаммет! На верблюдах закреплены

вьюки, они готовы продолжать живой

веселый путь в Эрзурум, где... где все, кого люблю и кому готов отдать последнюю

молитву".

Откинув кругляк, Керим силится что-то припомнить, но тщетно. И он не

может понять, почему он здесь, в этом

мрачном ущелье, наполненном виденьями шайтана. Ледяной мираж!..

Старший погонщик с дрожью в голосе лепечет:

- Ага, ты спешил в Эрзурум, а смотришь на камни, словно играешь в али-

дженгиз.

- В Эрзурум! - вскрикивает Керим, берясь за луку седла. - Скорей! - и,

взлетев на коня, взмахивает нагайкой. - В

Эрзурум!

Погонщики, проклиная час, когда согласились сопровождать богатого

купца, погнали бактрийских верблюдов.

Не разбирая дороги, скачет Керим. Обрывистые высоты остались слева,

потонули в вечерней мгле... Нет! не догнать

Керима ни ветру, ни солнцу, ни воде!

Телохранители следовали несколько поодаль. Русудан и Георгий словно

забыли, что они не одни. О, сколько

радости доставила эта поездка Русудан! Давно, словно не в этой жизни, они были

вот так вдвоем. Они едут конь в конь, не

спеша и почти не разговаривая. Как два кольца, спаяны их жизни, и за долгие годы

они с одного взгляда стали понимать

друг друга, по малейшему движению лица угадывали еще не высказанные мысли.

Сейчас им хочется ощущать дыхание

друг друга, - именно здесь, где вечная тишина опочила на горах, стоящих стеной.

И не хочется нарушать ее ни громким

словом, ни стуком копыт. Хочется молчать, едва касаясь друг друга рукой, в

мимолетном прикосновении передать то, что

нельзя поведать никаким словом - ни нежным, как фиалка, ни резким, как удар

бича.

Воздух пропитан свежестью снега, плотно облепившего отроги гор.

Неугомонно шумит прозрачная вода, сбегая с

северных высот, расплавляя в своих холодных струях прямые лучи раскаленного

добела солнца. И дорога среди черных

отрогов будто уходит в небо.

Угрюмая дорога - не связывающая два начала, а разъединяющая два конца!

Камни, отсвечивающие черным

стеклом, нависли, как головы слепых чудовищ. Но Русудан и Георгий вспоминают

иную дорогу - ту, что пролегала в их

юности. Там, над Арагвским ущельем, он впервые поведал ей дерзкие желания; она

гордо, как дверцу замка, открыла ему

свое сердце. С горы, заросшей лесом, веселым, в своем зеленом наряде, они

любовались миром. Все казалось доступным:

вот протяни руку - и в ней, как рыба, забьется Арагви, протяни другую - и