Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 397

перестали дымиться в устах

очарованных слушателей, жадно окруживших сказочника, важно восседавшего на

деревянном возвышении, откуда

виднелись мачты кораблей, а за ними мягкие очертании холмов, подернутых

голубоватой дымкой.

И с новой силой, как пожар под порывом ветра разгорелись восхваления.

Они перенеслись в театр теней, где на

этот раз, вместо Карагеза, увлекал зрителей Моурав-паша. На промасленной бумаге

под светильником, наполненным

оливковым маслом, черный силуэт то двигался с двумя бунчуками над бездной гор,

то пролетал на крылатом коне, то

превращался в барса и лапами душил персидского хана и вождя арабов. Копоть

садилась на напряженные лица зрителей. За

черным силуэтом Моурав-паши на экране неотступно следовали храбрые "барсы",

янычары и сипахи - фигурки, тщательно

вырезанные из хорошо выделанной и выскобленной верблюжьей кожи. Треск зиль -

металлических кастаньет, удары дайре -

барабанов и свист камуш - флейт заглушали фанатичные выкрики: "Ур-да-башина

Моурав-паше!"

Французские монеты звонко падали в чашу надежд карагезджи.

Наутро восхваления перенеслись в женские хамам - бани. Под

полусферическим сводом, поддерживаемым

четырьмя аркадами, образующими восемь альковов, скопилось множество

полуобнаженных турчанок, задрапированных с

голубые простыни с красными полосами. Из кранов в мраморные бассейны с шумом

лилась вода, но все заглушали

восхищенные возгласы. На полу восьмиугольного возвышения расчесывала волосы

красавица, ласкавшая ребенка, молодая,

но уже прославленная говорунья. Она безумолчно расписывала не только доблести

Моурав-паши и его "барсов", но и

красоту их женщин, сотканных из лучей солнца, лепестков роз и шелковых нитей.

Когда Моурав-паша добудет пятый трон

шаха Аббаса, то ханым Русудан займет высокое место той, которая презирает все

низкое.

Первая служанка принцессы Фатимы, стройная Халиде, даже уронила с плеч

покрывало, услышав невероятное.

Чтобы скрыть смущение, она быстро нагнулась, якобы поправляя ремни на деревянной

обуви. Густые, черные как смоль

волосы, ниспадавшие до мраморных плит пола, прикрыли ярко вспыхнувшие щеки: "Ва-

ай! Скорей, скорей к ханым

Фатиме! Лишь бы у нее глаза на лоб не вылезли..."

Купальщицы, взобравшись на гейбек-таши - камень-пуп, вынимали из

больших бохча вкусную снедь и, угощаясь,

распевали песню о непобедимом гурджи и его храбрых "барсах".

Французские монеты звонко падали в чашу надежд владельца хамам.

В полдень хвалебные песни перекинулись в бухту Золотого Рога. Их,

словно канаты на лету, подхватывали моряки

с обветренными лицами, крепя паруса или смоля бочки. Вспугнутые чайки беспокойно

кружились, садились на камни

набережной и снова взлетали, отражаясь в зеркальной воде. Гамалыки с той же

песней поднимали на корабли тюки, - она

снимала с их плеч тяжесть груза:

О Моурав, гурджи стоокий!

О Аладдин!

Перед тобой порог высокий

И путь один!

Священный шелк пронес ты гордо,