Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 388

Может ли она, Фатима, опоздать в киоск султан-ханым? Тем более, что

жена хекима так умаслила настоем из роз ее

тело, что она стала подобна гурии - райской деве, не познавшей еще, что такое

поцелуй. А ногти на ногах? Их не отличишь

от миндалин! А лицо Фатимы? Не напоминает ли душистый персик? А наряд? Лиловый

шелк поверх шальвар и короткая

бело-золотая куртка. А драгоценности? Рубиновые подвески, повторяющие огонь...

Нет, чувствуя себя Роксоланой, она

может опоздать не более чем на пять минут. Обрадованная Фатима засыпала мужа

поцелуями и, сбрасывая перед

египетским зеркалом полупрозрачную рубашку, потребовала от него столько же. А

Хозрев мучился - он о многом должен

поговорить с женой - и напомнил мудрые слова, часто ею повторяемые: "На все свое

время!" Не слушая, воспламененная

Фатима притянула его голову к своей бурно вздымающейся груди. Он едва не

задохся. И ничего больше.

Утром, когда пришел де Сези, Фатима еще спала, словно невинный ребенок;

теперь, когда посол удалился, она

ровно через пять минут, оттолкнув мужа, пронеслась по одам и исчезла за

занавеской носилок. Вечером она вновь может

прибегнуть к искусству альмей и увлечь Хозрева за собой в надземные выси.

"Что делать?! - Хозрев мучился. - Ва-ах, как предстать перед султаном,

не зная, что творится в Серале?" Выручил

сам султан, прислав с капу-ага повеление явиться в Сераль верховному везиру

после ятсы-намаза.

Тут Хозрев почувствовал, что устал - и после пути, и после спора с де

Сези, и после поцелуев Фатимы. Особенно

после спора: "Видит шайтан, посол пронюхал о... скажем, об удачах гурджи-паши и

требует невозможного". На этой мысли

сон свалил везира на атласную подушку, и когда наконец выпустил из своих

объятий, оказалось, Фатима еще не вернулась

из киоска султан-ханым, а паше надо спешить в Сераль.

Нисходила вечерняя прохлада. Сигнальные огоньки каиков далеко внизу

кружились созвездиями по Золотому

Рогу. Внезапно на луну набежало зеленоватое облачко. Верховный везир вздрогнул -

на миг Стамбул исчез, как мираж.

Бешеный лай собак, грызущихся из-за отбросов, вернул Хозрев-пашу к

действительности. Он уже подъезжал к воротам

Сераля и поспешил додумать конец своей пышной речи. Он скажет так:

"Султан славных султанов, я осмелился известить тебя о победах,

которых, как звезды, не пересчитать. Они

одержаны мною под светом твоего величия над туполапым "львом Ирана". И вот в

мечети Самсуна Мухаммед посоветовал

мне пасть к твоим священным стопам и, коснувшись их устами, изложить суть побед,

ниспосланных тебе аллахом. О

взятии мною в кровавой битве Самсуна - тени аллаха на земле - уже известно.

Много мелких городов я не перечисляю, ибо

усмирение отложившегося Абаза-паши, поистине, затмило разгром персов

Македонцем*. Изменник Абаз бежал в Иран, а

Эрзурум со всеми его богатствами снова возвращен мною обладателю печати аллаха,

султану Мураду Четвертому. Что

перед щедростью твоей все золотые руды земной утробы - лишь жалкая горсть песка!