Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 331

Конечно, не блеском своего знамени, - мое

сильнее, - а тем, что посулил избавить их от кахетинских князьков, зазнавшихся

до потери совести. Но почему я сам не мог

им обещать то же избавление? Не потому ли, что оно повлечет за собой провал всех

планов Хосро-мирзы? Надо было

уговорить владетелей ждать царевича, и тогда... А что тогда?"

В серокаменном переходе он невольно остановился перед фреской,

изображающей красавицу в княжеском наряде,

лукаво приглаживающую кавеби.

"Но кто она? У кого были такие губы, манящие, как заря?" Воспоминание

всколыхнуло его, он вновь ощутил жар

объятий, за которые не одарил прелестницу хотя бы частью своего сердца.

Скупость, погасившая краски! Остался мираж:

закружились огоньки Тбилиси и погасли во мгле лет. А сердце напоминает

заброшенный караван-сарай, не задержалась в

нем ни любовь, ни ненависть. Дрогнувшей рукой он провел по фреске, как по ране,

и, круто повернувшись, схватился за

рукоятку меча, будто вновь увидел перед собой враждебные призраки.

"А-а, любезный Джавахишвили! Доброжелательный Цицишвили! Победа! Кто

еще мерещится мне? Внимайте же!

Я мог, разумеется, посоветовать вам, как надо держать садовые ножи, чтобы

избавиться от шипов телавских роз. Но вы и

тогда бы не послушались. Шашлык хорош горячий, а вино холодное... Я предлагал,

как видно, обратное: вино горячее,

шашлык холодный. А сейчас не гремите доспехами! Вы говорите, а я не слышу, вы

существуете, а я не вижу".

Шадиман, словно от чего-то спасаясь, сбежал по ступенькам в сад. И

здесь все показалось ему чуждым,

вывороченным наизнанку. "Всю жизнь деревья зелеными листьями радовали, -

оказывается, притворялись, - черной сажей

покрыты. Вот и цветы неживые. Все, все мертво! Возможно, и я... - нерешительно

потрогал свое лицо, грудь, - нет,

напрасно тревожусь. А может, лимон тоже мираж?"

И, влекомый какой-то неведомой силой, он вновь метнулся в свои покои и,

тяжело дыша, обнял выхоленное им

лимонное деревце. И вдруг судорога свела его руку, он с отвращением отшатнулся:

упругий, налитый солнцем, лимон

показался ему сморщенным лицом евнуха, изуродованным оспой.

"Кто? Кто подменил? - Он хотел крикнуть, позвать чубукчи, но махнул

рукой. - Мои мысли - вот кто! Сейчас надо

тщательно следить за мыслями, чтобы самого меня не подменили. А может, я уже не

"змеиный" князь, а "черепаший", и

только не заметил перевоплощения? Он прищелкнул языком от нахлынувшего веселья и

стал лихорадочно рыться в ларце,

разбрасывая бумаги.

В приоткрытую дверь осторожно просунул голову чубукчи и тотчас скрылся.

Шадиман лежал на тахте, волосы

всклокочены, борода спутана, лицо иссиня-меловое, свесившаяся рука сжимает

послание, некогда полученное от Саакадзе.

"Остерегайся шакала! - сдавленно повторил Шадиман. - Остерегайся шакала!"

Прикрыв дверь, чубукчи немного выждал и осторожно постучал. Он бы мог

вбежать, как обычно, но знал: князь

никогда не простит тому, кто стал свидетелем его слабости.

- Князь князей! - выкрикнул еще за дверью чубукчи. - Скоростной гонец!