Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 31

уходом из Константинополя следовало

известить друзей в Картли о том, что возвращение ностевцев на родину свершится,

возможно, раньше, чем предполагалось.

Сам Саакадзе не мог, да и не хотел посылать особого гонца, - слишком было бы

рискованно, и предпочел другой,

проверенный способ переброски вестей. Вот почему "барсы" установили наблюдение

на всех причалах Золотого Рога.

"Изобилие купцов и товаров присуще этому рогу изобилия, - пошутил Саакадзе, -

что не исключает пользы разведки и в

торговых кварталах Стамбула".

Матарс и Пануш начали слоняться по базарам. И трудно было разгадать

цель их бесконечных блужданий. Видно,

им нравилась сутолока Египетского базара. Но что искали они среди бесконечных

рядов? К чему присматривались на

большом Эски-базаре? Какими антиками привлекал их Бедестан? Нет, они не

прельщались ни пурпуровым плащом

венецианца, ни белым бурнусом араба, ни тонким кружевом манжет франка, ни

сандалиями сулиота, ни янтарем турка.

Ассирийские ожерелья скользили между их пальцами, как вода. Они повторяли: "Раз

Георгий сказал, значит..." - и упорно

продолжали поиски купцов, через которых удалось бы завязать связь с тбилисским

майданом. Не только капитаны и

владельцы кораблей не выходили из их поля зрения, но и вожаки караванов и

погонщики. В кофейнях, где сказочники

рассказывали преудивительные истории, а слушатели, с присущим туркам

любопытством, внимали им, забывая про свои

кальяны и шербет, "барсы" собирали сведения о дорогах и тропах, о встречных

караванах на путях к Малой Азии, о

чужеземных купцах, двигающихся к Стамбулу. Так, в напрасных поисках, шли дни,

недели. Но раз Георгий сказал...

Если день пятницы определился как день веселых встреч со знатью

Стамбула, то день воскресный Саакадзе

посвятил размышлениям и обдумыванию предстоящих сражений. В ковровой комнате

росли кипы рисунков и карт,

испещренных пурпурными чернилами. Милость султана так беспредельна, объяснял

Саакадзе пашам, что он неустанно

обдумывает план "Полумесяц Босфора", который - аллах свидетель! - принесет

победу "падишаху вселенной". Ничего не

оставалось пашам, как восхититься затворничеством Моурав-бека.

И этот воскресный день был самым отрадным для грузин, ибо, накрепко

заперев ворота, они проводили его, как,

бывало, в Носте. Сбрасываются турецкие одеяния, надеваются белые бешметы, черные

чохи с неизменно желтыми розами -

в знак траура по Даутбеку. Исчезают золоченые блюда, покрытые красными

арабесками, и на пеструю камку, развернутую

слугами-грузинами, выставляются ностевские чаши, возле них привычно громоздятся

свежевыпеченные чуреки, а

посередине, в полной готовности, - бурдючки, вывезенные заботливой Дареджан.

Бережно разливается вино по кувшинам.

Все в этот день, от еды до разговоров, грузинское. И все слуги, образуя

второй ряд, жадно слушают только

грузинскую речь, только грузинские песни. И даже Папуна, отбросив со лба

поседевшую прядь, рассказывает смешное