Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 481

они взялись, ибо после веселой прогулки шах-ин-шаха Кахети уподобилась пустыне.

Тут арагвинцам захотелось всадить в Исмаил-хана по два кинжала. Но из

преданности князю Зурабу они, затаив возмущение, пустились на хитрость и

бесстрастно сообщили о намерении храброго Хосро-мирзы, в случае отказа Исмаил-

хана, прислать в Кахети десять тысяч сарбазов, с тем, чтобы лишить его даже

личной охраны. Оробевший Исмаил-хан тут же согласился не раздражать отказом

тбилисских затворников, но потребовал присылки опытных проводников, дабы они

могли провести в сохранности его тысячи на приличном расстоянии от когтей

хищников.

Надо было много лет воевать под знаменем Великого Моурави, чтобы знать

такие тропы из Кахети в Картли, где и зверь не пробежит и орел не пролетит, а

только одинокий гонец, с посланием, зашитым в чоху, может рискнуть пробраться.

По такой тропе возвращались сейчас в Картли арагвинцы.

Меч лежал посередине каменного плато. Его касались то солнечные стрелы,

то лунные клинки, то холодил его ветер, то раскалял полуденный жар. Но ничего не

ощущали десять старцев, безмолвно сидевших вокруг меча.

Не раз казалось, что их созерцанию наступает конец. Но тут один из

хевсуров находил едва заметную царапину и доказывал, что сделана она семьдесят

лун назад хевсуром Миндия из Шатиля в знак победы над кистинцами. И снова десять

старцев погружались в созерцание. Но тут поднимал голову кто-нибудь из тушин,

указывал на едва заметную насечку на рукоятке и напоминал, что сто двадцать лун

назад - о чем сохранилась песня - она сделана тушином Мети из Ваббы, в знак

победы над шамхальцами. И снова десять старцев погружались в изучение меча, то

проверяя отвес, то испытывая закалку, то приближая к глазам, то отдаляя.

Десять старцев даже не обратили внимания на возвращение из Бенари Гулиа и

хелхоя. Будто не кони прошли мимо них, а прозрачные видения.

Но Анта Девдрис и старейшие сосредоточенно выслушали посланцев. Георгий

Саакадзе сказал: "Скоро пришлю ответ". И вот Анта Девдрис приказал день и ночь

стеречь тропу, дабы почетно встретить посланника Моурави.

Один за другим гасли в нишах ночные светильники. Бледная полоска света

настойчиво проникала в узкое окно, как бы маня взбежать по ней навстречу

расцветающему утру.

Нестан-Дареджан улыбнулась, с наслаждением потянулась на мягкой постели и

розовеющей из-под кисеи рукой взяла с трехногого столика крошечное евангелие.

Там, между строками молитвы, она снова прочла данную ею царевичу Александру

клятву верности. Перевернув страничку, она с еще большим удовольствием прочла

клятву верности, данную ей имеретинским наследником. Теплая волна прилила к ее

щекам, и она нежно прикоснулась губами к крестику на переплете. Вдруг она

прислушалась и проворно юркнула под шелковое одеяло, - голос отца потрясал

стены. А ей так не хотелось нарушать очарование мягкого утра. И что стоит

стихотворцу, тем более венценосному, в колчане у которого столько ярких созвучий