Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 42

окаймленную речушкой Сарой и оврагом Подон. Архиепископ Феодосий стал вслух

восхищаться высокими угловыми башнями Данилова монастыря, за которыми золотились

причудливые купола церквей, напоминающие татарские чалмы.

Близился полдень. Мартовские пригревы тронули снег. Откинулось белое

облако, и выглянул краешек яркого неба, словно синее блюдце из-под полотенца.

С площадки смотрильни воротник замахал шапкой с красным верхом. Внизу

кто-то ответил пронзительным свистом, распахнулись тесовые ворота, и грузинское

посольство въехало во двор, обнесенный дубовым частоколом.

Архиепископ Феодосий степенно вылез из возка, облегченно вздохнул и

широко перекрестился. Он был под сенью креста единоверной Русии, и надежда

вспыхнула в нем, как вспыхивает свеча под темным церковным сводом. За ним

осенили себя крестным знамением и остальные монахи.

С крыльца, украшенного пузатыми столбиками, не спеша сошли подьячий

Олексей Шахов и Своитин Каменев, некогда посылавшийся царем Борисом Годуновым с

боярином Татищевым к царю Картли Георгию X.

Дато быстро оглядел подворье: по сторонам крыльца темнели две

короткогорлые пушки, дуло такой же медной пушки выглядывало с площадки

смотрильни. У главного входа толпилась стража с тяжелыми алебардами, пищалями и

пиками.

Архиепископ Феодосий славился острой памятью, он и сейчас мог перечислить

тончайшие оттенки бирюзы на золотом перстне царя Симона I, виденном им в

молодости. Тем более он сразу узнал Своитина Каменева, с которым в Метехском

замке с глазу на глаз, без толмача, вел длительные переговоры на греческом

языке. К слову сказать, и сейчас с архиепископом прибыл в град Москву грек Кир,

как знаток русской речи.

Подьячий Шахов, следуя наказу воеводы Юрия Хворостинина, пытливо

"доглядел, все ли грузины вышли из возков и послезали с коней", после чего

Своитин Каменев торжественно спросил архиепископа о его приезде - от кого он и с

чем приехал?

И архиепископ ответил по-гречески, что приехал он от грузинского

Теймураза-царя и грамоты с ним к самодержцу всея Руси царю Михаилу Федоровичу и

к великому государю светлейшему патриарху Филарету от царя Теймураза, писанные

греческим языком, а с ними же дары по росписи...

Вот уже три дня, как томятся грузины в подворье, ожидая встречи.

Подивились способу русских париться в бане, где старец Кирилл под березовым

угощением чуть не испустил дух, отведали монастырской браги, отслужили молебен

по случаю благополучного прибытия в Русию. Но, сколько Дато ни спорил, за

частокол посольство не выпускали.

Пробовал архимандрит Арсений хитростью выпытать у пристава, не чинят ли

безобразий на рубежах самозванцы и нет ли от шаха Аббаса послов.

Пристав простодушно улыбался, продолжал присылать в изобилии всякую

снедь, а о положении царства упорно молчал.

На исходе третьего дня, когда Феодосий со вздохом отсчитывал на четках

потерянные дни, вошел пристав, лицо от ледяного ветра - красный кумач, усы