Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 418

словах все скажи... Сюда ехал, тоже бумагу не взял, хотя и голым был, негде было

искать, а теперь, увидят в чохе, наизнанку, как мешок с мукой, вывернут.

- В седельце зашьешь, не догадаются.

- Непременно, светлый князь, догадаются. Черт подскажет, любит с

человеком немного повеселиться. Лучше в руке понесу, не так заметно.

- Весь путь в руке?

- Не беспокойся, светлый князь, не запачкаю, в лаваш заверну.

Усмешка тронула губы Шадимана: "Если будут уверять, что раз кма, то

дурак, больше не поверю". И громко сказал:

- Смотри, когда выскочат из засады саакадзевцы и ты начнешь кушать лаваш,

не прогрызи свиток.

- Не беспокойся, светлый князь: хоть и кма, все же по вкусу отличаю хлеб

от послания. Ведь о хлебе всегда думаю.

- А о послании?

- О послании, светлый князь, когда о нем надо крепко забыть.

- Молодец!

К своему удивлению, Шадиман замечал, что ему весело. "Нет, такого гонца

необходимо наградить... Но почему один я разоряюсь? Пусть и скупые волки

раскроют ларцы. Ведь приятную весть привез гонец: невеста спешит к царю Симону.

Спешит? Как черепаха к огню. Однако я не черепаха, а почему медлю обрадовать

Хосро-мирзу радостной вестью?.."

Сидя за непривычно обильной едой, старик благословлял ополченцев. Это они

научили не бояться ни князя, ни чубукчи. Раз гонец - значит неприкосновенен...

"Один марчили сыну оставлю. О-о, как удивится Казар! Ишака и для Кетеван одежду

в сарае у него спрятал... Мсахурскую чоху себе непременно куплю, цаги никогда не

имел. Папаху из бараньей шкуры, как у мсахури Виршели, тоже куплю... Только

напрасно князь думает - в Телави спешу. Не время рисковать. Посланец обещал

десять дней ждать... нарочно князю сказал - шесть, чтоб поспешил отпустить... Я

раньше приеду... управляющему скажу: князь очень доволен остался, длинной

беседой удостоил. Про царя Теймураза тоже сказал, потому за смелость наградил...

Больше половины скрою, иначе собачий глаз на мое богатство откроет... По ишаку

тоже будет вздыхать. Пусть, а то очень жирный... Моей Кетеван еще праздничную

кабу куплю, платок шелковый, миткалю на три рубашки. Дом починим, на ишаке на

базар поеду... пусть мсахури завидуют! Первый раз в жизни кисет имею!" И, подняв

чашу с вином, пожелал мысленно Георгию Саакадзе еще сто лет держать засады на

всех дорогах Верхней, Средней и Нижней Картли.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Венецианское зеркало казалось Гульшари мутным, красные розы - серыми,

словно засыпанными придорожной пылью, и любимое платье из гилянского шелка

сдавливало грудь, как панцирь. Подходила ли Гульшари к овальному окну, или

останавливала свой взгляд на мраморной площадке, ее начинала пробирать какая-то

противная нервная дрожь. Гульшари все мерещилась племянница шаха Аббаса: вот она

поднимается по лестнице, шурша широким синим подолом, затканным пепельными

цветами, вот она царственно шествует между кипарисами, пленительно звеня

жемчужными подвесками. И Гульшари, сжав губы, чуть не стонала, вся во власти