Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 377

умиротворенно улыбнулся, взял мокрую гальку, нежно погладил и осторожно опустил

в воду.

- Это, господин, дочь лесника поет, - жениха проклятый бек в башню запер.

- А тебе, видно, Дареджан жестко постелила, что вместо сна, беспокойный

верблюд, всю ночь шатаешься по лесу?

- Э... Имея беспокойного Моурави, и мягкая тахта жаровней сатаны

покажется.

Георгий Саакадзе поднялся, расправил могучие плечи. "Витязь с душою

крылатой..."

- Ну, пойдем, а то Арчил-"верный глаз" погоню за нами пошлет.

- Кони уже оседланы, господин.

По желанию суеверной Дареджан ворота открыла Хорешани. Выезжали по два,

по три. Копыта лошадей были обмотаны войлоком. Не бряцало оружие... Ни говора,

ни шелеста... На западной башенке, прислонившись лбом к холодному камню, Русудан

острым взглядом смотрела в бледную даль, куда, как тени, исчезали любимые...

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Если бы солнце, уподобившись дракону, вдруг вздумало забросать Тбилиси

зелеными шарами, или небо, разнежась, обернулось голубым ангелом, - пожалуй,

Метехи меньше был бы потрясен.

Когда жалкий кма подошел к воротам замка, стража в гневе хотела

оттолкнуть его: и как только осмелился стучаться в главные ворота! Но... что?

что?.. Двор замка словно вздыбился, зашумел. Прибежал гостеприимец.

- О Сакум! Первый советник владетеля мелик-атабага Лорийского! Лучше бы я

ослеп, чем... А может, нарочно так пожаловал, для тайного разговора? В стороне

шептались слуги:

- Еще недавно как надменно въезжал этот самый советник в Метехи! Сколько

кораллов, позолоты, чеканных украшений сверкало на берберийском скакуне!

- А одежда из атласа, а обувь из сафьяна... Разве не уравнивали советника

с самим владетелем!

- А пять телохранителей, точно высеченных из камня, пять воинов, точно с

картины страшного суда, разве не охраняли подарки царю, Хосро-мирзе, Иса-хану и

князю Шадиману?

- Два оруженосца, словно патриарха в собор, вели советника под руки по

лестнице, спешно устланной ковром. Один оруженосец в вытянутой руке нес, как

крест святой Нины, его золотую шашку, осыпанную эмалевыми цветами. На низкие

поклоны не отвечал советник Сакум...

И вот, жалкий, ободранный, украшенный липкой грязью, еле живой предстал

советник Сакум перед Хосро-мирзой, боясь сесть, чтобы не запачкать арабский

табурет.

Порывисто войдя, Шадиман так изумился, что чуть не вскрикнул: "Что за

шутовство? Неужели влиятельный советник только под видом нищего мог пробраться

ради тайного дела?" И, обернувшись к чубукчи, приказал:

- Для гостя бархатное кресло из моего покоя!

Несясь по сводчатому коридору, чубукчи недоумевал: никому, даже знатному

Липариту, не предлагал князь любимое кресло, в котором отдыхал, услаждаясь

холодным вином, фруктами и своими мыслями...

- А разговор! Помнишь, Гульшари, разговор?! - бегая по комнате, Андукапар

сбросил пояс, потом скинул куладжу.