Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 31

- тебя из братства выкинем! Бери тогда медный поднос с гозинаками и иди один со

своей дочерью замок поздравлять.

Прадеда дружно поддержали. Такое решение не пришлось Иванэ по душе, он

покосился на молодежь и нерешительно протянул:

- Почему испытанию подвергаете, что я - жених?*

______________

* По грузинскому народному обычаю, жених на свадьбе подвергался

различным шутливым испытаниям.

- Э-э, хорошо, о женихах вспомнил. Передай своему зятю Беридзе из Лихи,

пусть больше не втискивает ноги в праздничные цаги, нам самим невесты нужны. У

меня сын тоже жених, сказал, если увидит речного ишака вблизи дома своей Тато,

так то отвернет, без чего это не будет.

- О-xo-xo! Прав Петре, и еще передай: пусть откормленный рыбой брат

Арсена не кружится напрасно у плетня бабо Кетеван, все равно не отдаст она свою

внучку лиховцу.

- Почему? Красивый, богатые подарки новой родне приготовил.

- У нас в Носте не за подарки любят. Только не время песок в ступе

толочь, говори, что привезете?

- Для вас с удовольствием скажу, только, кто раньше срока проговорится,

пусть чинка ему язык прищемит.

- Аминь! - выкрикнул озорной Илико.

- Говорящую птицу привезли...

Ностевцы обомлели. Дед Димитрия заерзал, сдвинул папаху на лоб и вдруг

захлебнулся смехом:

- Долго трудилась зазнавшаяся семья твоей дочери, пока сороку врать

научила?

- Почему зазнавшаяся? - насупился Иванэ. - Что богаты, на это воля царей.

Еще Пятый Баграт утвердил за Лихи право речную пошлину собирать, другие цари

тоже утверждали, пусть богатеют. Зачем зависть показывать? Сороку духанщики

любят, народ веселит... Но не сорока привезенная птица, она красотой радует. А

браслет, даже золотой, молчит, как чучело.

- Кошка не могла дотянуться до куска мяса и сказала: "Сегодня ведь

постный день!" - как бы ни к кому не обращаясь, добродушно напомнил толстый

Петре.

- Всякая муха жужжит, но против пчелы все они лгут, - так же добродушно

отпарировал Иванэ, закинув за плечо спустившийся рукав чохи. - Эта птица из

чужих земель, даже священник с трудом угадал откуда. С утра поет - чан ан дар

ас. Живот у нее зеленый, крылья цвета радуги, хвост розовый, голова синяя, а

клюв похож на нос мегрельских князей.

- Если такая умная, почему не поет: сгинь, шах Аббас! - обозлился худой

Бакар.

- Из уважения к тебе, дорогой, не поет, - вдруг шах тебя на минарет

посадит!

- Тише! Не время словами колоть.

- Ив... ива... нэ, ты... ты правду говоришь, - задыхался прадед Матарса,

- живот зе... ле... ный?

- Еще бы не правду! - довольный произведенным впечатлением, гордо

возвысил голос Иванэ. - Сначала, когда Арсен поймал ее на охоте, сам испугался -

думал, не птица, а заколдованный сын дэви. Но птица с удовольствием выпила вино,

поклевала гоми, осененную крестом, мед тоже попробовала и посмотрела на небо,

только на лобио рассердилась - много перца положили, на чужом языке

неудовольствие выкрикнула. Побежали за священником. Он послушал, немного