Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 28

ностевцы тоже направились в лес, и через несколько дней с левой стороны

главенствующего бревна очутился ствол крепкого ореха... Нельзя сказать, чтобы

такое новшество вызвало восторг старших дедов. Ну, еще правое бревно туда-сюда,

тоже деды будут восседать. Но левое!.. Где же сладостное чувство превосходства?!

Ведь перед ними часами стояли или сидели на кругляках все пожилые ностевцы. Где

почетное право начинать и обрывать беседу? Если все сидят, то и разговор подобен

базарному торгу. И старшие деды объявили войну. Но и новые деды и пожилые

ностевцы решили не сдаваться. И пошло... Уж не только по воскресеньям, но и в

будни с берега Ностури доносились бурные всплески спора. После решительного

отказа спустить в реку Ностури рукотворные - значит, незаконные - бревна новые

деды также отклонили требование отодвинуть бревна к реке на два аршина: нельзя

притеснять и пожилых, для некоторых слов два аршина значат больше, чем три

конных агаджа, но если пожилые хоть с трудом расслышат их, то новым дедам совсем

придется туго. Смертельно оскорбленные старшие деды перестали ходить к реке. Но

тоска по родному бревну, где столько было пережито, пересказано, где бросались

острыми словами, где беспечно смеялись, перебирая, как зерна, веселые

воспоминания, и горестно обсуждали тягостные события, все сильнее теснила

грудь... Не налаживался вечерний досуг и у новых дедов, как-то неловко было

усаживаться на своем бревне и созерцать пустующее стародедовское бревно. Было не

по себе и пожилым. И, пожалуй, всех равно тянуло к общему разговору. А какой

интерес говорить только для собственного уха? Жизнь стала терять свою прелесть.

Первым испугался девяностолетний прадед Матарса, он вдруг почувствовал ломоту в

спине... Оказывается, дед Димитрия тоже обнаружил боль в правой ноге... Речной

воздух - целебный воздух, но уступить - значит потерять уважение. Тут, на

счастье, вмешался пожилой отец Диасамидзе, по его предложению левое бревно чуть

отодвинули вглубь. Потом, скрывать не стоит, польстила просьба выборных от

пожилых: не оставлять народ без поучительных бесед. Потом новые деды, как бы

невзначай, в одно из воскресений, выходя из церкви, напомнили старшим дедам, что

перед богом все люди равны. В конце концов путем взаимных молчаливых уступок все

кончилось благополучно, и берег Ностури вновь заполнился оживленными

обладателями трех бревен. И пошли воспоминания, и полилась беседа - знакомая,

близкая, никогда на надоедавшая.

А сегодня? Не успели ностевцы как следует отдохнуть после воскресного

обеда, а уж на бревнах не осталось места даже для муравья. И что особенно

приятно щекотало самолюбие старших дедов, новых и пожилых - это сборище

молодежи, густо рассевшейся на камнях у подножия бревен.

- Э... э... ха... хорошо сегодня солнце в Ностури купается, - начал

прадед Матарса, - рыба любит, когда о ней небо вспоминает.

- Откуда про любовь рыбы знаешь, когда у нее вместо сердца пузырь стучит?

- Кроме как для живота, ни для кого пользы от рыбы нет, потому бог для