Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 168

помнить, что Хосро-мирза, которому шах Аббас советует завоевать себе Кахети,

магометанин, а Картли он другому магометанину вернет. Я напоминаю о Симоне

Втором. Как-нибудь оба царя под сенью желтого знамени поделят церковные

богатства, а церкви в мечети превратят, как в Константинополе.

Ни одним движением не выдав внутренней тревоги, Трифилий неожиданно

спросил:

- Ты, Георгий, этого сатану, прости господи, Симона случайно вспомнил

или... Бежан, сын мой, все ли слуги пользуются благословенным даром неба?

- Не беспокойся, отец Трифилий, слуги спят, и только кому положено

бодрствовать, на страже сейчас... О Симоне не случайно вспомнил. Желая

освободить крепость, я ему и Исмаил-хану два раза побег устраивал, но они не

воспользовались ни снятием на два дня охраны, ни конями, которых пчельник, отец

Иуды, пригнал ко второму укреплению, ни одеждой кахетинских дружинников,

доставленной одним торговцем-магометанином, думавшим, что действует он по

указанию Шадимана. В этом его убедил бывший здесь Керим. Тогда мои "барсы" стали

следить за Марабдой.

- За Шадиманом? Змея снова ожила... прости, господи, прегрешение мое!..

Саакадзе усмехнулся. По его мнению, как раз теперь наступает время умного

Шадимана. Нет сомнений, он нашел способ снова сговариваться с Симоном, вернее с

Исмаил-ханом. Благодаря беспечности стражи на кахетинских рубежах Шадиман

беспрепятственно слал послания шаху. Это видно из его последнего свитка. "Барсы"

все же поймали гонца. Он брошен в башню малых преступников, ибо для больших

приготовлена другая башня... А послание здесь.

И Саакадзе прочел уже переведенное на грузинский язык письмо Шадимана

шаху. С полным знанием дел Картли-Кахети "змеиный" князь описывал шаху

происходящее и сообщал радостную весть: нет, не Саакадзе возглавит грядущую

битву, а царь Теймураз. Пусть "солнце Ирана" учтет, насколько такая оплошность

облегчит победу Ирана над коронованным упрямцем Теймуразом и его приспешниками,

внушившими ему сменить непобедимого Саакадзе на неоднократно терпевшего

поражения Теймураза. Пусть шах-ин-шах услышит мольбу Симона Второго, томящегося

в крепости, - он, верный раб "льва Ирана", клянется по возвращении на

картлийский престол огнем и шашкой уничтожить не верных "солнцу Ирана".

Озабоченно покидал утром Носте настоятель Кватахеви Трифилий. Он

торопился в Тбилиси убедить католикоса, вразумить ослепленных алчностью князей.

Проводив Вахтанга, Саакадзе собрал ностевцев. Снова перед ним затаенно

плескалась Ностури, у берега чернело бревно, а по бокам желтели еще не

состарившиеся стволы. Вдали по извивающейся дороге, привычно поскрипывая,

плелась арба, доносилась певучая урмули - песня погонщика, в сиреневом мареве

тонули горы, и едва уловимый запах дымка сладостно щекотал сердце. Три поколения

ностевцев - деды, отцы и внуки, - воинственные и задорные, умудренные опытом и

подчиняющиеся лишь порывам юности, нетерпеливо ждали своего Георгия.

Уже приготовлено посередине черного бревна почетное место, для чего,