Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 131

Да не устрашит моих полководцев Теймураз, величающий себя царем, не устрашат

князья Гурджистана, мнящие себя владетелями. Но кто видел побежденного в битве

Саакадзе? Кто забыл хитрость сына собаки, Саакадзе, с турками? Шайтан свидетель,

не Абу-Селим-эфенди ли, сын гиены, славится хитростью лисицы и зрением ястреба?

Сколько опытных лазутчиков возвратилось из земель Картли, а кто из них обогатил

наш слух? Не успеет один поклясться на коране: "Аллах, аллах, Дигомское поле

кишит, как червями, войском гурджи", как другой спешит на коране поклясться, что

на Дигоми он, кроме ветра, никого не встретил. Не успел мулла за ним захлопнуть

коран, как третий прискакал и, положа руку на коран, услаждает наш слух тысячей

и одной ночью. Оказывается, Зураб, сын волка, согнал на Дигоми княжеские

дружины, а куда пропали азнаурские, только шайтану известно. Но Саакадзе, сын

совы, готовится к встрече с войском "льва Ирана". Да будет вам, ханы, известно:

ни меткостью стрел, ни рыбьими пузырями с зеленым ядом, ни пушечными ядрами, -

это Саакадзе предвидит, - а лишь только неожиданностью можно поразить коварного

шакала, возомнившего себя барсом. Мудрость святого Сефи совпадает с моими

мыслями... Придумайте, ханы, новые ходы на шахматном поле, и, иншаллах, вам не

придется созерцать зад дикого зверя, следуя за хвостом его коня.

- Ибо сказано: не засматривайся на чужой хвост, когда свой еле помещается

в шароварах.

Вслед за шахом засмеялись советники, как всегда, благодарно глядя на

Эреб-хана.

Повеселев, шах приказал впустить беков, вот уже три часа ожидающих у

порога справедливости и счастья.

Булат-бек и Рустам-бек привезли шаху Аббасу из Московии благоприятные

вести. Но лишь только мамлюки несколько отодвинули в сторону голубой ковер с

изображением "льва Ирана", угрожающе вскинувшего меч, и выразительно указали на

вызолоченную дверь, Булат-бек затрясся, как лист пальмы под порывом обжигающего

ветра пустыни, а Рустам-бек похолодел, словно провалился в прорубь северной

реки.

Они вошли в комнату "уши шаха" бесшумно, на носках, и, смутно разглядев

шаха Аббаса, сверкающего алмазами в глубине, как божество, пали на колени и

склонились в молитвенном экстазе.

Шах Аббас согнал с губ усмешку и полуопустил тяжелые веки, не упуская

беков из поля зрения.

Ханы-советники отодвинулись от тронного возвышения и, восседая на

ковровых подушках, отражали на своих лицах, как в прозрачной воде, настроение

властелина.

Выждав, шах Аббас чуть наклонил голову и доброжелательно произнес:

- Аали - покровитель - первый из первых, Аали - покровитель - последний

из последних. Булат-бек и Рустам-бек, во славу Ирана, единственного и

несокрушимого, говорите о Русии.

Булат-бек привстал и раболепно приблизился к тронному возвышению на два

шага. Он подробно рассказал о почете, оказанном посланцам шаха, о подарках, о

царе и патриархе и закончил:

- Шах-ин-шах наш! Спокойствие персиян, шах-ин-шах справедливый! Все, чего