Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 62

дружинниками.

По обочинам дороги тянулись цепью царские дружинники, словно конвоируя

светлевших и несветлейших князей.

Зыбкий розовый туман плыл над вершинами Соганлугских гор. Вдали на

отлогах, точно волны, колыхалось желтое руно. Это перегонялась на сочные

пастбища высот Ялгуджи царская баранта. И в настороженной утренней тишине

глухо разносились окрики чабанов, озабоченные, гортанные: "О-да!

Чар-за-цо-о!!". А над ущельем, прижавшись к каменным бокам Хатис-Телетских

высот, одиноко белела дряхлая церковка.

На вершинах высились сливающиеся с серыми скалами остроконечные замки и

древние монастыри. А внизу к подножию гор прижимались ветхими домиками

царские и княжеские деревни: Мтелети, Кумиси, Хатис-Телети. Они притаенно

молчали. Народ ушел на запашку. Только кое-где из прокопченных отверстий в

плоских крышах тянулся медленный дымок. У дороги на покосившихся плетнях

сушилось цветное тряпье, черный петух беспокойно метался по крыше

буйволятника. Размахивая пучками полевых цветов, к дороге бежали оборванные

дети с засохшей на ногах грязью. У низеньких дверей словно застыли старухи с

прялками. Около опрокинутой арбы уныло лежало колесо, и на почерневшем шесте

торчал белый оскалившийся череп.

Луарсабу показалось, что череп издали подмигивает ему.

Дорога круто поднялась на Шавнабада - "Черную бурку" - пик, густо

заросший развесистыми деревьями.

Здесь остановились на первый привал. Пока разбивали шатры, прогуливали

коней, оживленно приготовляли еду, Луарсаб, с наслаждением вдыхая свежий

воздух, забрался на верхний уступ Шавнабада. За ним неотступно вскарабкались

девять братьев Херхеулидзе.

Луарсаб расстегнул ворот, сбросил папаху и растянулся на ворохе

багряных листьев. Сощурившись, он смотрел на прозрачную синеву. Колыхнулась

ветка, и, блеснув розоватыми крыльями, красная птичка с тревожным криком

пронеслась над головой Луарсаба. "Тэкле!" - подумал он и, невольно

поднявшись, стал следить за улетающей птичкой. Ничем не нарушаемое

торжественное безмолвие наполняло ущелье. Между горами в серебристом тумане

лежали долины, словно разостланные пестрые ковры. И в отдаленной синеве

Картли, опоясанные черными тучами, в суровом молчании застыли, нахлобучив

белоснежные башлыки, снеговые исполины Кавказа.

Солнце подходило к зениту, когда затрубил призывный рог. Вскоре по

лощине снова застучали копыта коней.

Где-то в третьем кольце дружинник затянул любимую песню тваладцев. И

молодые голоса задорно подхватили веселый напев:

Бей дружнее в тулумбасы,

Триалетская дружина!

Эй, Нодары и Тамазы,

Песню слушайте грузина.

Кто не знал меня, Заала,

На пиру в хмельных разливах?

В Картли я встречал немало

И красавиц и красивых.

Но одну Жужуну в Мцхета

Полюбил, как рыбу в чане,

Не один бурдюк за это,