Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 56
Анна Арнольдовна Антоновская
Только один Шадиман мог так умело поддерживать достоинство царского
замка. Незадолго до свадебного пира из Тбилиси выступили в разные стороны
Картли отряды сборщиков. Под вопли мужчин и плач женщин в деревнях и
поселениях они брали скот, птицу, кувшины с медом, просо, масло, вино.
Отбирали фрукты, сыр, тащили визжавших свиней, блеющих овец, кудахтающих
кур, мычащих коров. Нагружали на арбы корзины с битой дичью, овощами, рыбой.
Гзири и нацвали не брезговали ничем: "Что не съедят князья, сожрут
слуги". Вереницы ароб и стада рогатого скота беспрерывно тянулись к Тбилиси
и поглощались боковыми воротами Метехского замка.
Все это кипело в больших котлах, жарилось на жаровнях, на вертелах,
плавало в жиру, пряных соусах, разукрашивалось зеленью, цветами, поспешно
разливалось, раскладывалось в золотые чаши, на золотые блюда, подхватывалось
и вплывало в большие залы царского пира. Блюда с золотыми знаками Багратидов
склонялись перед знатными гостями и опустошались под звоны чаш и веселые
возгласы толумбаша.
Княгини тонкими пальцами, усыпанными перстнями, осторожно разламывая
поджаренное крылышко цыпленка, вели изысканный разговор о грузинских стихах,
о тонкости рисунка на китайских вазах, о заманчивых картинах из "Тысячи и
одной ночи".
Князья запивали вином из прадедовских рогов душистое мясо, пряную дичь
и, подхватывая остроумные тосты толумбаша, пересыпали изысканные ответы
афоризмами Шота Руставели и Фирдоуси.
Высшее духовенство, степенно запивая нежную рыбу светлым вином,
переговаривалось о фресках грузинских храмов, о каллиграфии древних книг, о
значении Иверской церкви.
Теймураз, польщенный пышным празднованием его свадьбы, поклялся
Луарсабу в дружбе и братстве.
Тесная связь Кахети и Картли подсказала Мамия Гуриели и Левану
Мегрельскому войти в военный союз. Георгий Имеретинский отчасти по
собственному желанию, отчасти под давлением Тамары тоже поклялся в дружбе
Луарсабу и Теймуразу.
Сегодня последний вечер свадебного пира. Все шумно веселы, все
довольны. Многие княжны запылали любовным жаром, многие рыцари отдали свои
сердца "гибким сернам". И тут же, под благосклонным вниманием царей и цариц,
намечались соединения сердец и знамен.
На угловой тахте, утопая в шелковых мутаках и подушках, шептались
княгини.
- Нино Магаладзе, наверное, под языком кизил держит.
- Будешь кислым, когда две недели, кроме зеркала, тебя никто не
замечает.
- Тамаз и Мераб тоже мало танцуют.
- Из-за Астан сердятся.
- Сами виноваты, зачем пустили Реваза в Иран.
- Правда, принесенное ветром ветер и унесет.
- Гульшари, как ядовитая змея, шипит.
- Довольно чужим местом пользовалась.
- Чужой тахтой тоже довольно...
- Мариам свое лицо потеряла...
- На лошадиный каштан стала похожа.
- Никогда не была очень красивой...
- Умной тоже нет.
- А Теймураз к невесте совсем спокоен...