Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 34
Анна Арнольдовна Антоновская
Сегодня - воскресенье, совсем затихло Носте. Устал народ, отдыхает. Но
старики боятся сна, они избегают его днем и тревожно поджидают ночью. Они не
устают любоваться восходом солнца и с сожалением провожают закат.
Дед Димитрия спешит к любимому бревну, где деды потихоньку, почти
шепотом, вспоминают веселую жизнь при Георгии Саакадзе и, оглядываясь по
сторонам, уверяют друг друга: прискачет наш Георгий, непременно прискачет,
да хранят его все триста шестьдесят пять святых Георгиев.
Дед Димитрия по обыкновению затеял спор:
- Э, пока Петре пришел, с Павле кожу содрали.
- Ты, дорогой, правду сказал, - сокрушенно покачал белой, как облако,
головой прадед Матарса. Он за свои сто пятнадцать тяжелых лет пережил немало
царей, немало князей, но уверял, что таких собак, как ностевские нацвали и
гзири, выгнанные некогда Георгием за грабеж народа и сейчас нагло
водворившиеся на старые места, он, прадед Матарса, никогда и на большой
дороге не встречал.
Поговорив о битвах и по молчаливому соглашению обходя воспоминания о
дорогих каждому старику ностевцах, сейчас страдающих в Иране, они перешли на
волнующий разговор о податях.
- Раньше, при царе Симоне Первом, все же совесть имели, брали одну
десятую часть урожая. Потом, при Георгии Десятом, немножко помолились, стали
брать одну седьмую, а сейчас окончательно с чертом сдружились, одну пятую
берут, - с остервенением сплюнул дед Диасамидзе.
- Черт хорошо свое дело знает, в монастырь пролезть не может, но все же
монахам, когда в Тбилиси едут, мысли бросает. Пока до царя доскачут, уже
знают, сколько для бога просить. Раньше винную подать - одну десятую урожая
брали с церковных глехи, сейчас дождей мало, наверно, потому одну восьмую
требуют, - насмешливо проговорил дед Димитрия.
Некоторые при упоминании черта на всякий случай незаметно
перекрестились.
Помолчали, прислушиваясь к тихому плеску Ностури у берега, белеющего
кругляками.
Дед Димитрия глубоко вздохнул:
- Сад Даутбека совсем пропал...
- А кто будет смотреть, раз царское - не жалко, - равнодушно отозвался
юркий старик.
- Плохо говоришь... Разве дерево виновато, что оно царское? - покачал
головой дед Димитрия. - Вот я ни одного черного волоса в усах не имею, а у
меня все деревья зеленые... Каждую ветку от мха сам очищаю, потом, сучья не
отламываю рукой, дерево тоже боль чувствует, живое, - ножом срезаю.
- А траву под деревом вырываешь, тоже живая...
- Э, траву надо вырывать, пусть у чужих корней воду не ворует, -
обернулся дед Димитрия к сутулому старику.
- Правду, дорогой, говоришь, - кивнул головой прадед Матарса. - Вот у
меня прошлую пасху молния чинару ранила. Я испорченное место вырезал, потом
белой смолой помазал, потом мокрым платком перевязал, через два воскресенья
дерево спасибо сказало - еще лучше расцвело.
- Хорошо сделал, дорогой, если дерево получило рану, зачем сразу
хоронить, - одобрительно сказал дед Димитрия.