Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 34

Сегодня - воскресенье, совсем затихло Носте. Устал народ, отдыхает. Но

старики боятся сна, они избегают его днем и тревожно поджидают ночью. Они не

устают любоваться восходом солнца и с сожалением провожают закат.

Дед Димитрия спешит к любимому бревну, где деды потихоньку, почти

шепотом, вспоминают веселую жизнь при Георгии Саакадзе и, оглядываясь по

сторонам, уверяют друг друга: прискачет наш Георгий, непременно прискачет,

да хранят его все триста шестьдесят пять святых Георгиев.

Дед Димитрия по обыкновению затеял спор:

- Э, пока Петре пришел, с Павле кожу содрали.

- Ты, дорогой, правду сказал, - сокрушенно покачал белой, как облако,

головой прадед Матарса. Он за свои сто пятнадцать тяжелых лет пережил немало

царей, немало князей, но уверял, что таких собак, как ностевские нацвали и

гзири, выгнанные некогда Георгием за грабеж народа и сейчас нагло

водворившиеся на старые места, он, прадед Матарса, никогда и на большой

дороге не встречал.

Поговорив о битвах и по молчаливому соглашению обходя воспоминания о

дорогих каждому старику ностевцах, сейчас страдающих в Иране, они перешли на

волнующий разговор о податях.

- Раньше, при царе Симоне Первом, все же совесть имели, брали одну

десятую часть урожая. Потом, при Георгии Десятом, немножко помолились, стали

брать одну седьмую, а сейчас окончательно с чертом сдружились, одну пятую

берут, - с остервенением сплюнул дед Диасамидзе.

- Черт хорошо свое дело знает, в монастырь пролезть не может, но все же

монахам, когда в Тбилиси едут, мысли бросает. Пока до царя доскачут, уже

знают, сколько для бога просить. Раньше винную подать - одну десятую урожая

брали с церковных глехи, сейчас дождей мало, наверно, потому одну восьмую

требуют, - насмешливо проговорил дед Димитрия.

Некоторые при упоминании черта на всякий случай незаметно

перекрестились.

Помолчали, прислушиваясь к тихому плеску Ностури у берега, белеющего

кругляками.

Дед Димитрия глубоко вздохнул:

- Сад Даутбека совсем пропал...

- А кто будет смотреть, раз царское - не жалко, - равнодушно отозвался

юркий старик.

- Плохо говоришь... Разве дерево виновато, что оно царское? - покачал

головой дед Димитрия. - Вот я ни одного черного волоса в усах не имею, а у

меня все деревья зеленые... Каждую ветку от мха сам очищаю, потом, сучья не

отламываю рукой, дерево тоже боль чувствует, живое, - ножом срезаю.

- А траву под деревом вырываешь, тоже живая...

- Э, траву надо вырывать, пусть у чужих корней воду не ворует, -

обернулся дед Димитрия к сутулому старику.

- Правду, дорогой, говоришь, - кивнул головой прадед Матарса. - Вот у

меня прошлую пасху молния чинару ранила. Я испорченное место вырезал, потом

белой смолой помазал, потом мокрым платком перевязал, через два воскресенья

дерево спасибо сказало - еще лучше расцвело.

- Хорошо сделал, дорогой, если дерево получило рану, зачем сразу

хоронить, - одобрительно сказал дед Димитрия.