Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 194

- Может, в самом деле хочет вернуть Луарсабу царство, иначе зачем так

празднует приезд? - шепнул Ростом Даутбеку.

Шах был весел и не переставал восхищаться Луарсабом, но из осторожности

ни один хан вслух не поддерживал восхищения грозного шаха.

Плясуны, фокусники, акробаты, персидские сказители, поэты сменяли друг

друга. Танцовщицы сладострастными танцами тщетно старались вызвать блеск в

глазах картлийского царя. Он только вежливо улыбался.

- Я вижу, мой любимый сын, тебе не нравятся персиянки, может,

картлийские красавицы растопят твое сердце?

Шах взглянул на Карчи-хана. Советник подал знак, дверь распахнулась, и

в зал вогнали толпу красивых каралетских девушек в разодранных грязных

платьях, с всклокоченными волосами. Они растерянно закрывали лица дрожащими

ладонями.

Евнух кланялся и просил прощения: грузинок не успели вымыть и одеть в

более достойное их красоты платье.

Луарсаб вскинул на девушек глаза. Жалость отразилась на лице Луарсаба,

и оно снова застыло.

Аббас сжал рукоятку ятагана. Карчи-хан поспешно махнул рукой, и на

середину зала евнухи вытолкнули толпу монахинь. Черные рясы, черные шапочки

и черные четки с крестами оттеняли мертвенную бледность лиц. На шеях

монахинь позвякивали бубенчики, переливались яркие побрякушки, извивались

разноцветные ленты.

Ханы засмеялись.

Монахини, босые и в шерстяных читах, перетянутые веревочными и

бархатными поясами, испуганно жались друг к другу. Страдание и ужас исказили

выхоленные и огрубевшие лица.

Карчи-хан с вожделением уставился на упругую грудь юной послушницы,

розовеющую из-под разодранной рясы.

Оглушительный шум встретил монахинь. Кто-то бросил в них недоеденную

сладость. Кто-то цинично шутил.

Молодой Карчи-хан, сняв ноговицу, под улюлюканье и хохот трижды

перекрестил ею монахинь.

И вдруг наступила тишина: высокая монахиня, скрестив руки, вышла

вперед, заслоняя несчастных. И такова была сила ее взгляда, что многие ханы

невольно опустили головы. Уж никого не смешила придушенная змея на ее

измятом поясе, разодранный рукав и выкрашенная в желтую краску пола рясы.

Так стояла она в забрызганной грязью шапочке, с выбившимися золотыми

прядями - величественная и поруганная.

Саакадзе похолодел. Ему показалось - в его грудь вонзилось копье. Его

глаза встретились с потемневшими синими глазами. Не так ли море темнеет

перед грозой?

Он смотрел, не веря глазам. Миг, он схватит Нино, цветок его юности...

Синие светильники властно манили. Куда? В пучину? В пропасть? Пробудил его

вопль.

"Чей это крик? Где я слышал тонкие струны страстного голоса? Где видел

эти черные косы? Этот хрупкий стан, эти, словно нарисованные, пальцы? Или

это наваждение, или призрак уставшей воли? Дитя мое, дорогое дитя!.. Нет,

это сон!.. Осторожней, Георгий! Осторожней! Опомнись, или ты погиб!"

- Царь, мой светлый царь!..

Тэкле целовала цаги Луарсаба, плащ, руки.

Луарсаб вскочил, задыхаясь, рванул ворот, дрожащими руками силился