Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 193

насыщенной чистым огнем молний и грома, и пользуясь своим влиянием, убедил

Луарсаба довериться "льву Ирана".

Шах выслушал льстивое донесение, помолчав, спросил:

- А ты разведал, какими средствами заставить Теймураза также предстать

на мой справедливый суд?.. Только говори просто, ибо я от твоих

возвеличиваний ни выше, ни ниже не стану.

Шадиман вздрогнул.

- Шах-ин-шах, я все испробовал - и уговоры, и подарки, и угрозы...

Теймураз к тебе не приедет.

К вечеру шах поспешил с Луарсабом в Горисцихе. В честь царя Луарсаба

шах назначил две охоты и пир. Шадиман по-прежнему не отходил от Луарсаба, но

теперь уже выполняя повеление шаха.

"Барсов" не покидало беспокойство. Баака, кто подымал их к славе, кто

поощрял их отвагу, кто был защитником перед изменчивым Метехи, кто с

отеческой заботливостью оберегал их юность - Баака, князь Баака, словно не

замечал их.

А Луарсаб? Луарсаб вызывал у ханов скрытое сочувствие.

Его ловкость на охоте, мягкость, неустрашимость, почтительное, но

независимое обращение с шахом расположили к Луарсабу иранский стан.

Сарбазы говорили: "Только лев мог бесстрашно приехать к грозному "льву

Ирана".

Ханы говорили: "Этот царь дорожит своей жизнью меньше, чем скорлупой

ореха".

Молодые ханы говорили: "Да приснится мне в сладком сне такая смелость,

изящество и покоряющая улыбка".

"Барсы" говорили: "Если бы Луарсаб был умен, как наш Георгий, не

пришлось бы встретиться с ним в таком неподобающем для царя месте".

Саакадзе говорил: "Всех может обмануть этот изящный Багратид, но не

меня. Хорош для князей и ханов, а народ его голоден и в лохмотьях ходит".

Шах, осведомленный о тайном сочувствии к Луарсабу, все больше

распалялся мщением, и крепло решение отнять у грузин храброго и опасного для

Ирана царя Картли.

После долгой мольбы шах наконец разрешил Тинатин повидаться с братом.

Луарсаб переступил порог комнаты и тотчас очутился в объятиях Тинатин.

- Мой замечательный брат, - рыдала Тинатин, покрывая поцелуями лицо

Луарсаба... - Ты в тысячу раз прекраснее, чем я представляла себе по

рассказам Хорешани.

Луарсаб отвечал Тинатин нежностью... И она в тысячу раз прекраснее, чем

была девочкой. Долго вспоминали Твалади, вспоминали Метехи, припоминали едва

уловимые события, которыми так полно и светло каждое детство.

- Мой любимый брат, - едва слышно шептала Тинатин, - умерь свою отвагу,

опасную в присутствии шаха. Беги, пока не поздно... Письмо мною написано по

повелению шаха, там нет ни слова правды... Не верь ему, беги...

- Моя любимая Тинатин, я предпочитаю смерть позорной жизни... Не

склонюсь я перед коварным персом.

Из красивых глаз Тинатин лились слезы.

Шах не знал, чем унизить Луарсаба. Ему подсказал Карчи-хан. Шах

расхохотался и похвалил советника за находчивость.

Пир в честь Луарсаба был так изощренно расцвечен, что ввел в

заблуждение даже "барсов".