Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 167

- А я думал, ты персиянин, больше каве любишь,

- Хорошо, пусть по-твоему, раньше каве, потом вино. Завтра приду...

Провожатого не надо, в темноте лучше вижу. Пусть обратно идет...

Саакадзе вошел в низенькую калитку, но едва замолкли шаги, выскользнул

и, словно гончая, обнюхивая воздух, пошел направо. Улица, поворот, еще улица.

В темной стене стукнул медный молоточек, калитка, лязгнув, отворилась и

поспешно захлопнулась за Али-Баиндуром. Обойдя дом, Георгий с досадой

подумал: все дома одинаковы... Но если шашкой на углу сделать незаметный

знак, стена станет знакомой...

Наутро Али-Баиндур докладывал шаху все подробности о грузинском

посольстве.

- Великий шах-ин-шах, нет сомнения, картлийский царь поручил Саакадзе

тайное дело, недаром приехал в числе знатных князей, ненавидящих царского

азнаура. Он тоже готов каждому князю яд подсыпать. Очень умный и крепко зло

помнит.

- Значит, князья не догадываются о триалетской игре? - улыбнулся шах.

- Нет, великий шах, они слишком горды для такой догадки, а в Тбилиси

все дружинники шепчутся. Большой ум и твердый характер у Саакадзе, - закончил

Али-Баиндур.

На Али-Капу, связывающей узкие улицы, колышутся живые зигзаги. У

шинашин ферраши - стражники - длинными лозами равномерно ударяя по головам и

спинам, сдерживают возбужденные толпы.

Канун курбан-байрама празднично развевает пестрые полотна, веселые

ковры..

Сотни сарбазов - солдат, перетянутых белыми и красными персидскими

поясами, вытянулись вдоль аллеи высоких тополей. Молодой хан, начальник

празднества, махнул рукой: пятьсот барабанщиков одновременно выбили

двенадцать громов, засвистели флейты, и ревущие толпы приветствовали выход

шаха Аббаса.

Шах вышел из шинашин и величаво опустился на золоченое кресло.

Персидская знать, грузинское посольство и чужеземные купцы заполнили

выстроенные на этот случай покои вокруг шинашин. Позади шаха, сверкая

драгоценностями, толпились старший евнух, сутуловатый личный советник,

непроницаемый диванбек, надменный тайный советник, свирепый начальник войска

невольников и услужливые придворные.

Закружились плясуны, под визг скрипок взметнулись шелковые юбки.

Полунагие атлеты вертели над головой лоснящиеся от солнца медные гири. Над

шутами, кувыркающимися в пыли, фокусниками, глотающими гвозди, укротителями,

размахивающими змеями, над дервишами колыхались металлические знамена с

причудливыми арабесками и вырезанными ажуром стихами из корана. Знаменосцы,

хвастаясь бронзой мускулов, вздымали над толпами мальчиков, сидевших на

металлических ветвях знамен. На знамени заклинаний от болезни и дурного глаза

висели лоскутья, четки и дощечки.

В середину врезались всадники в латах и кольчугах. На головах коней

развевались страусовые перья, узорчатые чепраки сверкали золотыми

погремушками: блестели жемчуга, бирюза, самоцветные камни: копья, сабли и

щиты переливались синей сталью.

На конских крупах стояли с обнаженными саблями красивые мальчики в

богатых одеждах. На остриях сабель торчали желтая айва и пятнистые гранаты.

За всадниками двигался шутовской караван, изображавший поездку турецкого