Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 151
Анна Арнольдовна Антоновская
отшельнику большое уважение имели: люди поднимались из святых рук правду
бога брать. Только черт отшельника хвостом дразнил.
Голубой цвет не любил, в красной черкеске шатался, а ночью шелковой
одеждой соблазнял отшельника, на пороге золотом брызгал, женщин предлагал...
Сначала терпел отшельник, потом добром старался прогнать, не соглашался
черт... Тогда святой разрешение бога взял угостить назойливого гостя...
Большие щипцы на огне красными сделал, с нетерпением хвостатого ждал. Как
всегда, тот ночью пришел. Голову в дверь просунул, хвост тоже в щель
поместил... Обрадовался святой, щипцами хвост поймал. От жженой шерсти
воздух убежал, камни стучать начали. Не ждал такое черт, прыгать стал,
хвостом от черной до зеленой воды ударял, копытами бил, черкеска цвет
потеряла, с тех пор на уголь похожа... Где копытами ударил - ущелья змеями
кружатся, где хвостом горы разделил - долины легли, где слезы уронил - озера
застыли, где языком щелкнул - лощины землю перерезали... Сейчас в горах
сидит, хвост спрятал, больше языком дразнит, человека в покое не оставляет...
Горы белые бурки одели, пастухов холод прогнал. Народ больше наверх не
ходил, далеко... Святой хорошо думал, только напрасно у черта хвост трогал,
не любит такое черт. Если правду от бога имел, зачем лучше голову не
испортил? У черта хвост дороже всего... Ведьма лекарство дала, черт хвост
вылечил, а людей навсегда разделил: кто где был, там остался. От испуга люди
за кинжалы схватились, с тех пор крепко знают это дело... На коней тоже
вскочили... и поскакали к амкарам осушать бурдюки... - весело закончил
сазандар, и, выволочив из-под тахты тугой бурдюк, спрятанный про запас, он
с помощью тамады бросил бурдюк на стол. Зурна громко приветствовала
подхваченный амкарами бурдюк, который в одно мгновение опустил все четыре
лапки...
Сазандар залпом осушил рог, потряс его над головой и, раздув гуда,
обернулся к Саакадзе:
- Теперь, азнаур, в честь твою я расскажу о нашем Тбилиси, но только...
Знойный как воспеть калеки? Как сказать хвалу Тбилиси?
Хрусталя зима здесь чище, лето ярче изумруда.
Тут колеса водяные, там сады переплелися,
Мельниц гул неугомонен, - вниз Кура летит оттуда.
Бань мозаика прохладна, серные сверкают воды,
Купола вздымают бани, в каждой - каменный бассейн,
И кирпич картлийский красный украшает в банях своды,
Сквозь оконца боковые солнца луч пыльцой усеян.
Кто войдет туда, тот станет белый, словно снег нагорный,
А невеста молодая выйдет розе лишь подобна,
Под дудуки зазывает не один духан просторный,
По путям, вновь проведенным, проходить теперь удобно.
Много лавок на майданах, перекрыты перламутром,
Холст в них хойский, шелк грузинский и парча серебротканна,
Белокаменные храмы блещут вечером и утром,
В них тяжелые иконы служат богу неустанно.
В них священников, монахов больше, чем дождя в апреле,
Но не больше, чем на складе золотых монет чеканных.
Царь сидел в Метехском замке, соловья он слушал трели.
Но заплакало вдруг небо, приближенье видя хана.
А за ханом тьма сарбазов, возглавляют их сардары,