Читать «Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года» онлайн - страница 255

До 27 августа Корнилова удавалось держать в узде концепции, которую предлагали Савинков и Филоненко, - командование контролируется политическими комиссарами и комитетами, и таким образом армия может использоваться против левых выступлений, но не против Временного правительства. То есть генералы и армия должны были использоваться в качестве инструмента авторитарной трансформации Временного правительства, остающегося под контролем революционеров. Такая трансформация вызывает угрозу восстания левых сил, генералы выделяют преданные части на подавление «большевиков», а на самом деле всей системы советского самоуправления. И при этом система комиссаров и комитетов не дает генералам укусить руку, которая их направляет.

Такая система сдержек и противовесов не устраивала Корнилова, что он дал понять при обсуждении вопроса об армейских комитетах. Но до 26 августа хрупкое равновесие сохранялось. Попытки Филоненко восстановить его 27 августа не удались, и судя по гневному тону его воззвания - не только по вине Керенского, а и по вине Корнилова, который позволил себе теперь быть откровенным.

27 августа, на два дня раньше, чем планировал Корнилов, наступил момент истины. Корнилов не остановится перед кровопролитием, он не станет подчиняться Керенскому.

А. В. Шубин

Недоворот

На следствии по его делу Корнилов признавал, что «решил действовать открыто и, произведя давление на Временное правительство, заставить его: 1) исключить из своего состава тех министров, которые, по имеющимся у него сведениям, были явными предателями родины, и 2) реорганизоваться так, чтобы стране была гарантирована сильная и твердая власть. Для оказания давления на Временное правительство генерал Корнилов решил воспользоваться 3-м конным корпусом генерала Крымова, которому и приказал продолжить сосредоточение к Петрограду»^{. Вообще-то такие действия называются не «давлением на правительство», а попыткой военного переворота с целью разгона существующего правительства и создания диктатуры.}

По мнению Лукомского, решившись на это, «генерал Корнилов переоценил свою популярность, переоценил заверения различных общественных кругов, что они его всецело будут поддерживать»^.

Лукомский, поддерживавший Корнилова, отказался сменить его на посту главнокомандующего. Тогда Керенский назначил главковерхом командующего Северным фронтом Клембовского, но 28 августа он тоже отказался от предложенной чести. Сочувствие Клембовского действиям Корнилова было очень опасно - ведь Северный фронт был ближе других к Петрограду.

Днем 28 августа Керенского посетил Милюков и попытался уговорить его пойти на компромисс с Корниловым, за которым стоит реальная сила^{. Получив отказ, Милюков уехал из столицы.}

Но кадеты еще пытались агитировать за примирение Временного правительства и Корнилова. 28 августа вышел экстренный выпуск кадетской «Речи», в котором было сказано: «Если утром говорили о «мятеже», то вечером - более правильно, кажется, - заговорили о «недоразумении»... Нет надобности в перевороте, чтобы установить связь и преемственность кабинетов, и те, кто готовит переворот, обыкновенно об этом не предупреждают. Предложение генерала Корнилова, очевидно, могло иметь целью не совершить переворот, а скорее предупредить его»^{. Даже кадетский официоз не сомневался, что переворот был реальной перспективой, но благородный генерал Корнилов решил предупредить его ультиматумом о смене кабинета - дабы сохранить формальную преемственность власти. В таком сценарии кадеты не видели}