Читать «Василий Блюхер. Книга 1» онлайн - страница 44

Василий не успел закончить свою речь, как ворота распахнулись и во двор въехали десять конных жандармов, вызванных по телефону заводской администрацией.

— Васька, спасайся! — крикнул Акимов.

Василию не удалось скрыться. Его схватили и увели.

Через неделю его выпустили на свободу, но с завода уволили.

— Что же теперь будешь делать? — спросил Акимов.

— Пойду на другой завод.

Четыре месяца Василий скитался по петербургским фабрикам, но нигде его не принимали — он числился в черной книге, рассылаемой жандармским управлением всем заводам и фабрикам. Вернуться к Воронину не хотел, встретиться с Лушей совестился, сбережения его иссякали. Мастер с рыжими усами, повстречав Василия на улице, остановил его и, как бы оправдываясь, сказал:

— Говорил, что зря у Акимова поселился. Загубил ты свой талант. Эх, и жаль мне тебя! Хочу твоему горю помочь. Поезжай в Мытищи, это под Москвой, зайдешь к моему свояку, я тебе письмецо дам, он поможет.

Через неделю Василий покинул Петербург, горько сожалея о том, что не простился с Лушей, — уж-очень не хотелось видеть ни Воронина, ни Настю.

Извилистыми тропками петляла жизнь одинокого рабочего. Не раз бывало — очутится молодой парень среди хозяйских холуев, попадет под влияние такого мастера, как с рыжими усами, глядишь, через год из него вышел падкий на хозяйские подачки штрейкбрехер. Василию, не связанному семьей, легко было пойти по такому пути, но в нем не иссякало чувство гордости, свободолюбия. Он и строптив был не в меру, и неподатлив на легкую наживу, а в Москву поехал с охотой, хотел повидать белокаменную.

Вышло иначе: поглядел только на Каланчевскую площадь, пересел в пригородный поезд и поехал прямо в Мытищи. Свояк питерского мастера жил неподалеку, в Тайнинке, а работал на вагоностроительном заводе. Встретил он Василия без видимого удовольствия, но, прочитав письмо, посоветовал поселиться у старой вдовы, жившей через дорогу, и помог ему наняться на завод.

Василий ушел весь в себя. Ни одного близкого человека, с которым можно было поделиться мыслями. Как ни тяжело ему было, радовался, что снова на заводе. «Я теперь рабочий, — гордо говорил он самому себе, — и никем другим быть не хочу». В воскресные дни он наряжался в праздничный костюм, доставал из сундучка учебники по физике, химии, алгебре и геометрии, подаренные ему еще Ковалевым, часами просиживал над теоремой, пытаясь ее решить один, и в конце концов разгадывал решение. Однажды он поехал в Москву, долго приценивался к готовальне и купил. Дома он с восхищением рассматривал набор никелевых инструментов, а потом принялся чертить.

В мастерской завода он без труда завоевал к себе симпатии пожилых рабочих, которые видели в нем не по годам серьезного и вдумчивого парня, любившего больше слушать, чем говорить. Василия смущало одно серьезное обстоятельство — приближалось время призыва и его, бесспорно, забреют в солдаты. Эта перспектива его пугала. Со времени революционных событий пятого года он возненавидел, солдат, хотя знал, что почти все они, как и он, выходцы из деревни. Он не мог и не хотел примириться с мыслью, что солдаты слепо выполняли приказ офицеров, стреляя в безоружных рабочих, женщин и детей на Дворцовой площади. «Откажись они, — рассуждал он, — царю была бы крышка».