Читать «Варшава, Элохим!» онлайн - страница 100

Грозный любил эту тишь, она щекотала даже его крепкие нервы. Умение определять на слух момент завершения очередной акции давало Ивану ощущение собственного профессионализма, он мнил себя асом, большим мастером, слившимся с инструментом. Грозный искренне расстраивался, что вынужден ждать формальной команды эсэсовца, которая лишала его работу изысканного блеска. Наконец прозвучал набивший оскомину резкий, рубящий плахой голос Мюнцбергера:

– Alles shlaft!

Украинец заглушил дизели и включил вытяжку на полную мощность. Зондеркоманда с железными крюками и ремнями уже толпилась перед входом. Евреи-рабочие натянули на лица шелковые платки или женские сорочки, закрыв лица до переносицы; в Треблинке шелк был в особой чести, влажный шелк лучше всего сдерживал смрад, а самое главное, на этой гладкой ткани почти не держались вши, поэтому мужчины из зондер-команды, когда ложились спать, напяливали на себя предметы женского гардероба: розовые сорочки, белье с ромашками и кружевами, а на бритые головы неизменно нахлобучивали обрезанные чулки, которые завязывали узлом на макушке. В таком виде и спали после очередного рабочего дня в преисподней: ошеломленные, раздавленные, выпотрошенные или ко всему привыкшие, равнодушные, но неизменно разодетые в женское неглиже.

Теперь рабочие ждали, когда можно начинать. Камеры были проветрены, надзиратели щелкнули замками, сдвинули засовы и распахнули двери: на улицу вывалились молодая девушка и две пожилых женщины с почерневшими лицами, остальные стояли спрессованные, неподвижные; мертвые люди поддерживали друг друга и не падали даже после смерти. Рабочие зондеркоманды принялись цеплять белесые конечности крючьями, разрывая человеческий компост на отдельные тела. Широко раскрытые рты покойных тщательно просматривали в поисках золотых коронок, рабочий с плоскогубцами вырывал ценные зубы.

На трупы накидывали петли из ремней и тащили в сторону огромной ямы, вырытой экскаватором в дальней части лагеря, куда их и скидывали. Маленьких детей брали по несколько и тащили гроздьями, обвязывая одной веревкой за головы или конечности, подростков брали по паре. Несколько рабочих из зондеркоманды копошились в самой яме, выкладывая тела более плотно, а остальные бросали трупы с краю рва. Над ямой стояло трупное испарение, густое марево, похожее на туман. Воздух становился матовым, как будто тяжелел, делался осязаемым. Из-за жары тела начали разлагаться очень быстро, так что никакие намордники не спасали: тяжелые, пропитанные трупным ядом куски воздуха драли горло и нос, сводили с ума. Эсэсовцы прикрывали лица вымоченными в спирте платками. Иван по природе был очень небрезгливым человеком, поэтому только затыкал ноздри ватой. После того как все тела выносили, зондеркоманда брала щетки и начинала скрести полы с порошком, смывая следы испражнений, крови и рвоты. К каждой газовой камере были подведены стоки, там всегда копошились белые черви, залитые кроваво-бурой массой.