Читать «В шалаше» онлайн - страница 9
Владимир Семенович Короткевич
Дождь всё шелестел над самой головой, спорый, ровный, и под шум дождя Михаил незаметно заснул.
Снилась ему степь, что начинается на юге Белоруссии. Широкая пыльная дорога, колючие лучи солнца. На возвышенности все в красном мареве и сами красные стоят люди с лопатами. И вдруг он слышит удивленный голос. Кто-то бежит к нему с пригорка:
— Вернулся, вернулся!
Ее руки берут чемодан…
— Ребята! — кричит она. — Он вернулся! Он с нами!
И прижимается к нему.
— Нет, — говорит он, — я только посмотреть. Я мужчина. У меня достоинство.
Гаснет, делается грустным ее лицо. Чужая, совсем чужая, — а когда-то своя, — она стоит рядом с ним. Исчезает…
Михаил застонал во сне.
Это было так страшно — без нее, так страшно, как никогда не было наяву. Он проснулся и сел, весь содрогаясь.
— Марьяна! — крикнул он, как только сон отпустил его горло.
Стояла тишина. В шалаш заглядывало солнце.
Михаил не помнил, как схватил чемоданчик, как выбрался из шалаша.
Дымилась мокрая черная земля, лучи купались в лужах, яблони млели в мокрой истоме. А на липы и кусты больно было смотреть.
И порхала, перелетала с дерева на дерево, с ветки на ветку возбужденная до сумасшествия малиновка. Пела так, что сад звенел.
— Понимаете, понимаете, понимаете?! Понимаете, солнце есть! Оно не пропало! Оно есть! Есть!
Далеко садом шли девушка и дородная женщина, которую согнули не годы, а работа. Они о чем-то разговаривали.
А малиновка звенела и звенела:
— Солнце есть!.. Есть!..
И под это пение Михаил быстро пошагал к дороге. А мир весь превратился в симфонию звуков, искр, запахов.
"Я обязательно расскажу ей, что услышал ночью, — думал Михаил. — Все будет хорошо. Любовь не отступает, она не отступает никогда. Я сумею убедить ее или она меня — разве не все равно? Разве плохо стать рабочим на раскопках? Жариться под солнцем, смотреть в ее глаза, целовать ее, горячую от полуденного жара, когда за курганом гаснет закат…"
Река распласталась под солнцем, принимая в лоно свое солнечное тепло.
Возле берега плыл в челне дед, самый лучший из всех дедов на свете, седой, лысый. Такой добрый дед.
И Михаил махнул ему рукой и крикнул голосом, сорвавшимся от радости:
— Ловить тебе не переловить, дед!
И дед ответил сквозь зубы, не потому, что был, может, не в духе, а потому что держал во рту шнур:
— Ходи счастливо, сынок!
Это был такой добрый дед, просто необыкновенный!
Михаил засмеялся от радости и пошагал дорогой. Мир, солнечный, радужный, лежал перед ним.
Из-за далекого мерцающего леса показался дымок, словно там кто-то пыхтел трубкой, а потом долетел призывный гудок паровоза.
Примечания
1
Понас — господин