Читать «В тихой гавани» онлайн - страница 23

— Хочешь порисовать? — спросил он, незаметно наблюдая за девочкой, и снова подумал, что она похожа на легкокрылого эльфа, беззаботно порхающего среди песчаных дюн. Малышка казалась такой хрупкой, что он всякий раз удивлялся, когда видел на песке следы ее ног.

— Да. Спасибо, — вежливо поблагодарила она.

Он протянул ей карандаш и лист ватмана.

— Ну и что ты будешь рисовать? Снова Мусса? Ну, теперь, когда ты поняла, как следует рисовать задние лапы, уверен, у тебя не будет особых проблем, — сухо, по-деловому проговорил он.

Пип задумчиво разглядывала его рисунок.

— Как вы думаете, я могла бы нарисовать лодку?

Похоже, для нее лодка стала предметом мечтаний, подумал он.

— Почему бы и нет? Если хочешь, можешь попробовать для начала срисовать мою. А может, тебе хочется нарисовать парусник? Я могу показать тебе, как это делается.

— Тогда я лучше срисую вашу лодку, если вы не против.

Пип просто не хотелось лишний раз его отвлекать. Впрочем, она давно уже поняла, что иногда лучше отойти в тень. Осторожность стала ее второй натурой. Она всегда была осторожной с отцом — и правильно делала. Во всяком случае, он никогда так не злился на нее, как на беднягу Чеда. Хотя все те годы, что они прожили вместе в новом огромном доме, он вообще почти не замечал ее. Отец чуть свет уезжал на работу, а возвращался уже поздно ночью, к тому же он много путешествовал. Он даже научился управлять собственным самолетом и пару раз брал ее с собой, а однажды разрешил ей взять с собой Мусса. И Мусс вел себя образцово.

— Конечно. Тебе оттуда хорошо видно? — спросил Мэтью, и девочка, устроившись чуть ли не у его ног, кивнула.

Сегодня он захватил с собой сандвич, еще накануне решив, что перекусит на берегу — на тот случай, если она появится в середине дня. Беда в том, что Мэтью очень хотелось увидеть ее еще раз. Развернув сандвич, он разломил его пополам и предложил ей половину.

— Ты, наверное, проголодалась?

— Нет, спасибо, мистер Боулз.

— Просто Мэтт. — Он невольно улыбнулся ее трогательной церемонности. — Так ты уже пообедала?

— Нет, но я не голодна. Спасибо. — Она углубилась в рисование. А мгновением позже его вдруг осенило: девочке легче разговаривать, когда она не смотрела на него! — Моя мама… она никогда не ест. Ну, вернее, почти никогда. Она такая худенькая. — Чувствовалось, что девочка тревожится за нее. И Мэтт невольно заинтересовался.

— Почему? Она больна?

— Нет. Просто у нее горе.

Какое-то время оба молча рисовали. Мэтт с трудом подавил любопытство, решив, что не стоит ее расспрашивать. Она сама расскажет ему больше, если захочет, конечно. И он не намерен ее торопить. Да и зачем? Неожиданная дружба была чем-то таким, над чем не властно время. Мэтту казалось, что он знает ее давным-давно.

И вдруг его осенило:

— А у тебя тоже горе?

Не отрывая глаз от рисунка, девочка молча кивнула в ответ.

Само собой, расспрашивать он не стал. К тому же Мэтт и без того почувствовал окружавшую ее ауру печали — ему уже не раз приходилось бороться с собой, чтобы не прижать ее к себе.